Страница 95 из 132
— Ты привык мерить всё чёрным и белым. С одной стороны Благие земли, с другой Злыстные, а посередине пустота. Только на самом деле всё немного сложнее.
Синдибум вздохнул, возя вилкой по тарелке.
— Я не нравоучения читаю, — поспешил объяснить Выжжень.
— Что-то очень похоже, — пробормотал Арий.
Дед приподнялся, так и не притронувшись к своему завтраку.
— Давай по-другому, вставай!
Синдибум вышел из-за стола.
— Вытяни руки и закрой глаза.
Арий подчинился, но, не сдержавшись, спросил:
— До носа указательным пальцем дотрагиваться?
Выжжень пропустил шутку мимо ушей.
— За спиной твоё прошлое. Перед тобой будущее, — пояснил он. — Ты пока ничего не видишь.
— Темным темно, — подтвердил Синдибум, переминаясь с ноги на ногу.
От горячей еды по телу разлилось тепло и захотелось ещё вздремнуть, а не слушать стариковские поучения. Он одёрнул неподобающие мысли, приоткрыл один глаз и покосился на чёрную шляпу. Вроде же самое сердце Злыстных земель? Она должна менять всё местами и наполнять его голову самой что ни на есть благостной благостью. Но цилиндр будто на время позабыл о своих обязанностях.
— Представь, что от твоих пальцев исходит свет. Только не колдуй, смотри! — продолжил дед.
Арий зажмурился посильнее и вообразил, что видит руку даже с закрытыми глазами. Во мраке под опущенными веками проступили пальцы и с самых кончиков, мигнув, разлилось тусклое сияние.
— Луч разрезает темноту…
Свет вспыхнул ярче, уносясь вдаль.
— Точно такой же загорается на другой руке…
Зажглась еще одна сверкающая полоса.
— Они раздваиваются, растраиваются, отделяются от каждого пальца. Перечёркивают друг друга.
Синдибум кивнул. Перед его мысленным взором пылали световые дорожки, уходящие во мрак.
— Левый мизинец отвечает за твой теперешний путь. Если приглядишься, увидишь, как переместился из Дырявой башни, как шёл через тёмную чащу. Как встретил троих чернобуков…
Арий и правда, различил в отсветах луча свою дорогу к городищу: леса, овраги, ямина заполненная водой.
— Это линия сбывшейся судьбы, — подсказал Выжжень. — Она тянется вперёд и может пересечь другую линию. Это называется развилкой. В таких вот местах приходится делать самый важный выбор.
Синдибум смотрел на сверкающий луч и видел самого себя стоящего посреди кухни с закрытыми глазами. А чуть дальше световая дорожка перебегала через другую линию. Один путь шёл в тёмный лес к кладбищу колдунов. На другом, он оставался в доме деда. Арий начал понимать. Так вот о чём говорила Мара. Не надо быть пророком, чтобы представить, что будет дальше. Даже без пылающих чёрточек, он мог вообразить, что ждёт его в будущем.
— Понял? — спросил Выжжень.
Арий кивнул, разлепляя веки. Перед глазами ещё сверкали лучи, и печь со столом расплывались.
— Если практиковаться, можно увидеть многое, — сказал дед. — Понять, куда ты хочешь двигаться и сделать верный выбор. Вот тебе и магия судьбы. Решил что-нибудь для себя?
— Мне нужно увидеть то место, где закапывали колдунов.
— Хорошо, — не стал спорить Выжжень, пока Синдибум разбирался с линиями судьбы, он уже умял яичницу и вытирал рот. — Только идём быстрее, пока бабушка не очухалась, а то такую панику разведёт. И тебе, и мне достанется. Яблоко хочешь?
Он заграбастал из корзины три штуки, два сунул в карман, а одно бросил Арию.
Они вышли из кухни и спустились на тоже крыльцо, что и в прошлый раз, по дороге прихватив длинные тёплые плащи. Дед хлопнул в ладоши, и они очутились среди высоких деревьев. Потрескавшиеся стволы покачивались и жалобно скрипели. Здесь не было ни листьев, ни иголок. Под ногами хрустела голая сухая земля. Ни грибов, ни кустов, ни паутины. Только в нос бил запах сырого мяса.
— Застегнись, — посоветовал Выжжень. — Идти ещё долго.
— А сразу попасть туда куда нужно, нельзя было? — ковыряясь с плащом, забухтел Арий. — Мечемся, как пьяный колдун перед полуутром.
Рана на груди начала ныть, а промозглый ветер пробирал до костей.
— Есть только несколько мест, куда можно перемещаться, — пряча подбородок в воротник, объяснил дед. — Злыстные земли постоянно меняются, не ровен час влетишь в какую-нибудь топь, или того хуже в гору. Растут окаянные, незнамо откуда.
Утеплившись, они побрели мимо скрипучих исполинов, пропадающих в застывшей в вышине темноте. Протоптанная стежка вилась между стволами, убегая в густой сумрак. Где-то вдалеке гремел гром, но небо не освещалось, застыв непроницаемой чёрной пеленой. Не видно не зги, хоть глаза выколи, только витают на грани зрения жуткие видения.