Страница 54 из 132
В темноте за окном загрохотала цепь.
— Аренька!
В локоть вцепились холодные пальцы и потянули, но проём защищала магическая пелена.
— Когда же ты выучишь моё имя, — пробормотал Синдибум. — На лбу, что ли, его написать, чтобы никто не коверкал?
Он тяжело дышал, только сейчас почувствовав, как сильно устал.
— Зачем ты пришёл?
Арий чуть руки с досады не отпустил. Мама в детстве читала сказку про боевого мага спасшего свою возлюбленную из заколдованной башни, но та не спрашивала, зачем он припёрся. Окрестности хотел оглядеть с высоты птичьего полёта. Зачем ещё на такие верхотуры забираются? От одной лишь неутолимой скуки. А ведь теперь ещё надо как-то спуститься вниз. Синдибум замотал головой. Не время злиться и обижаться.
— Я не верю, что это ты убила!
Он не разглядел во мраке, а прямо-таки почувствовал, как Мара скривилась. Она мечтала услышать что-то совсем другое. Стоило забираться так высоко, чтобы говорить очевидные глупости.
— Я… я… — он попытался собраться с мыслями.
Вся злость, смелость и безрассудство окончательно рассыпались и позорно бежали, оставив его одного, без поддержки.
— Я такая дура! — протянула стажёрка сорвавшимся голосом.
— Нет, нет, нет, — забормотал Арий, пытаясь дотронуться до её руки, но магическая пелена отталкивала его пальцы. — Ты очень умная…
— Ты издеваешься? — дрожа, зашипела Мара.
Она чуть не отпустила его локоть, но всё же сдержалась.
— Ты сама меня бросила, — вырвалось у него.
— И, видимо, не зря! Сейчас мне хочется не бросить тебя, а сбросить с башни! И послушать, как ты шмякнешься своей лысой башкой об землю!
Она чуть разжала пальцы, и Синдибум сполз по окну.
— Я глупее клыкастой жабы, — выкрикнул он. — Но я готов! Если мы не будем вместе, то лучше уж сразу вниз.
— Так и будет, — прошептала стажёрка. — Нам с тобой не жить, если мы не расстанемся.
— Это всё твои линии судьбы? — не выдержал Арий.
У него затекла нога, а руки уже дрожали от напряжения.
— Ты не представляешь, что тебя ждёт. Злыстная половина навсегда!
— Да хоть горшки за чернобуками выносить! Оглянись! Я залез сюда! Ради тебя! — заорал Синдибум. — Да я отправился бы за тобой хоть в царство покоя и умиротворения! Даже если бы ты запытала до смерти половину Дырявой башни! Пойми же… судьба там или что… Я люблю тебя больше всего на свете.
— Я тоже, — всхлипнула Мара. — Поэтому нам нельзя…
— А-а-а-а! — ещё громче завопил Арий, качнувшись так, что чуть не слетел с окна. — Уясни раз и навсегда, — строго проговорил он. — Мы будем вместе, даже если мне пешком придётся перейти всю Злыстную половину и бегом бежать за нашей башней. И всё! — он снова повысил голос: — Больше ничего не хочу слышать! Лучше скажи, зачем ты мазалась проклятущим соком?
— Я пыталась узнать, не влияет ли магия на линии судьбы, и Милава объяснила…
— Что? Это она подсунула тебе мандрагору?
— Да. Она сказала, что это может помочь. Я думала, а вдруг это всё изменит.
— Ещё как! Проклятая ведьма! Меня убила «М»! Милава. Вот что хотел написать Разнюх.
Синдибум зло зашипел, пытаясь забросить на подоконник другую ногу.
— Она всё подстроила. Я сам её…
— Эй! Лысый? Ты чего там делаешь?
Арий оглянулся, перегнувшись через парапет. в темноту всматривался чародей, стоявший на страже у камеры покоя.
— Синдибум шутливый шум! — прыснул чародей-охранник. — Кто же тебе разрешил к арестованным приставать, башнелаз ненормальный? Вот я тебе покажу!
Он завертел руками, и Ария оторвало от окна и понесло вниз.
— Посидишь в углу до полуутра!
— Я вернусь! — крикнул Синдибум, и Мара ответила:
— Я буду ждать!
— Ха! — гаркнул чародей. — Вернётся он! Только не в мою смену.
Башня проносилась мимо. Только теперь в обратную сторону. Иногда лучше не разбрасываться мыслями, а то говорят, что они имеют волшебную силу и даже иногда сбываются. Не стоило ему болтать, что полетит кошкомором, ох, не стоило. Судьба-злодейка ведь услышала только то, что хотела — полетит. И запустила со всей силы, будто снаряд из баллисты. Сначала проскользнули апартаменты волшебников. Затем Мурлятник с мирно дремлющими зверюгами. Промелькнули тёмные, сиротливые учебные классы. Проскочил подсвеченный яркими шарами зал Советов. Разношёрстные жилые ярусы с занавешенными окнами флигелей. Пролетели перед глазами погружённые во мрак лаборатории алхимиков и тусклые мастерские. Запертые на ночь лавки. Исчезли уютно сверкающие таверны. Ярко вспыхнула вывеска почты. Потянулись всё ещё оживлённые этажи складов, и непроницаемая стена, скрывающая катакомбы, пока наконец всё не окутала кромешная тьма.