Страница 48 из 132
— Я вижу знак!
Зудочка испуганно взвизгнула, а знахарка неторопливо повернула голову. Синдибум махнул подбородком. На столешнице выросла крошечная восковая горка, похожая на бугристую уродливую голову.
— Один в один! — голосил Арий. — Таким Разиль Щедрый и был при жизни.
— Фто? — задохнулся от возмущения череп. — Таким улодом? Ни ф зизнь!
— Да ты уже забыл, — настаивал Синдибум. — Тебя ведь и прозвали Щедрым за то, что у тебя на лице, как в огороде, росло всё подряд! Родинки, прыщи…
Вероника приподнялась и накрыла тёплый комок воска ладонью. Покатала между пальцами и, зашептав, сунула в дыру между зубов черепа. Разиль Щедрый подавился словами, в глазах вспыхнуло удивлённое пламя, но знахарка продолжала бормотать, раскачиваясь из стороны в сторону. Выбранный зуб засветился и, вырвавшись из рук, поплыл к своему месту в челюсти. Приткнулся и, заёрзал, ввинчиваясь поглубже.
— Я был писаным красавцем, а о моей щедрости слагали легенды. Нищих я возил на подъёмнике совершенно бесплатно. По чётным воскресеньям каждого месяца с пяти до пяти тридцати утра…
— Больше не фыкает! Чудесненько! — искренне засмеялось розовое недоразумение.
— Спасибо, — нехотя выдавил Арий. — Сколько мы вам должны?
Он специально взял с собой несколько кнежликов, но расставаться с ними очень не хотелось.
— Даже если знак подала не природа, — всё ещё раскачиваясь, ответила Вероника, — мы всё равно должны помогать всем её созданиям бескорыстно.
— С…с… пасибо! — поперхнувшись от её откровенности, выговорил он. — Ты со мной или останешься? — спросил он у Зудочки. — Мне на работу надо торопиться.
— Тогда я могу занести реликвию твоей бабушке, — предложило розовое недоразумение, — чтобы ты не опоздал.
Синдибум сглотнул. Можно ли ей доверить череп? А если она и есть тот самый загадочный убивец? Возьмёт и сбежит. Куда? Без остальных реликвий и самой скрижали от него никакого толку.
— Буду тебе очень признателен, — наконец выговорил Арий.
— А меня не хотите спросить? — привлёк внимание Разиль Щедрый.
— Нет! — ответили они в один голос.
Если бы череп мог надуться и лопнуть, то непременно бы это сделал из одной лишь вредности. Но он только разъярённо сверкал глазами.
Синдибум решил идти до конца. Если она виновата, то должна понести самое строгое наказание.
— Пойдёшь со мной к сыщику вечером?
— Ой! Конечненько! Это так интересненько!
— Тогда приходи к полувечеру в лавку, — бросил он и побежал к двери.
Вот ловушка и захлопнулась. Даже если она самый-пресамый опасный чернобук, в чём Арий, конечно, сомневался, вдвоём с Разнюхом они с ней обязательно справятся.
Домчавшись до работы, он проскользнул в приоткрытую дверь и ужом пролез к полкам. Передвинул лапы-хваталки, пихнул подальше сияющую сферу и начал подбираться к дырке от бублика.
— Если опять опоздает — уволю! — промычал Голун из-за стойки.
— Кого? — крикнул в ответ Синдибум.
Хозяин надул губы, так что подпрыгнули усы, и засопел.
— Никого, — проворчал он.
— Ещё бы, — ответил Арий. — Кто ещё в такой дыре за тридцать кнежликов работать будет. Полотёр в зале Советов и то больше получает.
— Вот и иди полы тереть, а я посмотрю, как ты острить будешь, проползав целый день на карачках.
— А говорил, не отпущу, — обиженно протянул Синдибум. — Про сыщика из Рогатой башни плёл.
— Ошибся я, — промямлил Голун. — Он не из Рогатой башни.
— Да что ты! — фыркнул Арий, начиная злиться. — Мы колдуна неповинного чуть не пытками пытали, а он ошибся. Говори, что знаешь!
Синдибум бросился к стойке, размахивая кулаками. Хозяин сжался и отскочил в чулан.
— Я на тебя высшему чародею пожалуюсь, — пригрозил он с безопасного расстояния.
— А я мегамагам письмо напишу, — брякнул Арий. — Чтобы тебе запретили с доверчивых покупателей за барахло три шкуры драть.
— Лучше о своей позаботься…
Чёрный цилиндр сдавил голову, и Синдибум, взвыв, бросился через стойку. Голун, хрипло вскрикнув, забился вглубь чулана, но от двери раздалось громкое: «Кхы-кхы!».
Арий обернулся, смущенно спустившись с прилавка.
— Что желаете… — начал он, но так и не закончил.
— Благого дня! — вместо него продолжил Симон Болевар. — Мы сегодня ещё не виделись, кажется.