Полуночница

Её слабость привлекла внимание нескольких человек: моё, Милоша и Дамиана Грасаля. Меня даже не удивило, что князь знает о необычных свойствах шкатулки. После того, как он не стал скрывать, что тоже знает правду о демоне, сидящем на троне, это показалось совсем незначительным.

Чувствуя спиной чужой взгляд, я тоже поспешила уехать. Дамы пытались завести разговор, но мыслями я находилась далеко за пределами повозки. Пока я наблюдала за сменой пейзажа в маленьком окне, в голову пришла мысль: «А что если действительно никто из князей не прячет шкатулку? Может, кто-то из их жён укрывает её?»

Меня удивило, что я раньше об этом не задумывалась, виня во всё князей. Но, невольно выдав свою слабость, теперь Олин стала главной подозреваемой. Осталось выяснить всё наверняка.

Я ужасно волновалась, когда вечером сидела в своих покоях, ожидая Мев. Милош налил бокал вина и протянул его мне. Я выпила залпом предложенный напиток. Дульбрад покачал головой.

— Не стоит беспокоиться о том, что не можешь изменить.

Я поднялась и начала мерить шагами комнату. Слова мужчины я будто не заметила. В голове засела тревога.

— Уна!

Бросила взгляд на часы — Мев опаздывала. Каждая секунда ожидания казалась невыносимо долгой. Время словно растянулось, и я не могла дождаться момента, когда всё закончится.

Неожиданно Ловкач опустился на колени возле моих ног. Я ошарашенно посмотрела на него, не сумев сдержать удивления:

— Что ты творишь?!

Милош ничего не ответил, лишь его глаза озорно блеснули. Он приподнял подол моего платья и коснулся руками лодыжки. Я вспыхнула. Волна жара поднялась от того места, где он до меня дотронулся. Пальцы вора заскользили по чулкам выше. Он медленно провёл ладонью по ткани, слишком тонкой, чтобы я ничего не почувствовала. Преграда в виде кружева оказалась и вовсе незначительной, и я ощутила тепло его кожи.

Когда Милош добрался до бёдер, то я инстинктивно напряглась и сжала ноги. Голос Дульбрада звучал необыкновенно хрипло, когда он попросил:

— Расслабься, Уна.

Я подчинилась, и он продолжил своё путешествие по моему телу. Когда его руки практически подобрались к самому сокровенному месту, я дёрнулась, пытаясь избавиться от его рук. Но вора это не остановило: он быстро поцеловал внутреннюю сторону бёдра, и после этого я почувствовала выше колена резкий холод и тяжесть.

Я поняла, что Ловкач прикрепил к моей ноге кинжал. Хоть я не умела с ним обращаться, но его наличие вселило в меня определённую уверенность. Милош поднялся с пола и притянул меня к себе. Оказавшись в его объятьях, я поняла, насколько сильно до этого тревожилась. Мышцы словно окаменели, но теперь я немного расслабилась. Мужчина коснулся губами моих волос и произнёс:

— Что бы ни случилось, я рядом.

Я развернулась и уткнулась лицом в его грудь. Запах липового цвета, исходящий от тела мужчины, успокаивал и одновременно будоражил. Ловкач погладил меня по спине. Я поднялась, встав на цыпочки, и сама поцеловала его, не сумев сдержаться. Он ответил на моё робкое прикосновение с нежностью и теплом, но постепенно невинный поцелуй затянулся и перерос в нечто другое, пламенное и горячее. Щетина Милоша царапала кожу, но мне хотелось мурлыкать от удовольствия.

— Не время, — вдруг тем же хриплым голосом сказал он и резко отпрянул от меня, будто боясь снова прикоснуться.

Я замерла в растерянности, не сразу осознавая, что мои руки уже не просто обвивают его шею, а расстёгивают пуговицы на его рубашке. Желание коснуться его груди пересилило всё остальное. Щёки опалило жаром. Взглянув на себя в зеркало, я увидела, что губы распухли от поцелуев, а волосы растрепались. Взгляд собственных глаз казался шальным.

В этот момент дверь открылась, и в комнату зашла Мев. Её лицо закрывала иллюзия, но я сразу поняла, кто это. Но Дульбрад, на котором не было очков, решил уточнить:

— Она?

Я с заминкой кивнула, не сразу придя в себя после произошедшего между нами. Вор ушёл в ванную, оставив нас одних. Я услышала плеск воды. Мев сняла брошь, приколотую к груди, и морок исчез. Я тоже сняла ожерелье с шеи.

— Уна... — прошептала подруга. — Не верится даже!

Она робко протянула руки. На мгновение я замерла, но потом позволила себя обнять. Когда девушка отошла в сторону, я несколько растерялась. По её лицу текли слёзы. Я ни разу не видела, чтобы Мев плакала. Мне никогда не приходилось её видеть такой... открытой и не боящейся показать собственных чувств. Казалось, будто все стены и укрепления, до этого окружавшие её, упали, и ничто теперь не закрывало душу. Я боялась, что она снова уйдёт в себя. За показной уверенностью в себе Мев всегда скрывала грусть и боль.

— Мне так жаль, что ты очутилась здесь, — произнесла она.

— Сколько у нас времени?

— Немного, скоро придётся идти, — с видимым сожалением сказала она.

К её ногам подошёл кот и, мяукнув, начал ластиться. Я удивлённо приподняла бровь: Фрай совсем не избегал гостью, напротив, он позволил взять себя на руки и погладить. Вскоре раздалось довольное мурлыкание.