Полуночница

Я не хотела жить, как они, но, к счастью, моя нынешняя роль — лишь временная.

— Не заскучала, сестра?

— Без вашего общества мне тоскливо, лорд Гарсия, — улыбнулась Милошу.

Я поприветствовала и остальных мужчин. Мы отошли в сторону, и я заметила, что вор чем-то обеспокоен.

— Все хорошо держатся в седле, — сказал он.

Я удивлённо приподняла брови.

— Их учили этому с детства.

— Да, но никто не выглядит так, будто ослаблен.

— Сельм-Рамст хромает, — возразила я.

— Это старая рана, Уна. Она ничего не значит.

Меня расстроило это, но я не позволила себе горевать. Вспомнив, что есть другие поводы для тревоги, я рассказала вору о своей встречи с Грасалем. Дульбрад внимательно выслушал меня и сказал:

— Придётся воспользоваться этой возможностью. Второй такой не будет.

Я кивнула, соглашаясь. Выбора не было.

— Неужели высший свет приводит вас в уныние, леди Лина? — прервал наше уединение Канор.

Я растянула губы в фальшивой улыбке.

— Едва ли, княже. Я сожалею, что проведу в столице так мало времени. Придворная жизнь так насыщенна!

— Да уж, в Мауроне нет времени для скуки, — с невозмутимым видом вставил Милош. Его лицо совершенно не гармонировало со сказанными словами. Я подавила усмешку и опустила глаза.

— Завтра все соберутся за карточным столом, но прелестной леди вряд ли подобное второй придётся по вкусу. Так жаль, что я не увижу вас.

Я прикусила губу. Будь я настоящей Линой, юной и неискушённой, выросшей вдали от невзгод, то заигрывание князя я могла бы пропустить. Но я ею не была и поэтому внезапно ощутила омерзение. Сельм-Рамст не боялся завести интрижку в присутствии собственной жены. Однако, памятуя о разговоре с Грасалем, я не позволила, чтобы кто-то заметил мои чувства и даже ответила в тоне, которого от меня ждали:

— Карты? — широко распахнула глаза. — Разве это не дурно? Я слышала, что храмовники осуждают азартные игры.

— Ну что вы, миледи. Разве в царском дворце может твориться нечто предосудительное? — посетовал князь, но его вкрадчивый голос, прозвучавший чрезвычайно интимно, несмотря на присутствие моего «брата», буквально кричал об обратном. Милош, вспомнив о своей роли, поспешил сказать:

— Лина, это будет очень скучно.

Войдя в образ девушки, уставшей от чрезмерной заботы брата, я картинно надула губы и обиженно произнесла:

— Я даже не знаю правил, чтобы судить, насколько интересно это занятие.

— Многие женщины, как удачно подметил лорд Гарсия, предпочитают проводить время за вышивкой, поскольку карты наводят на них тоску. Но, по мне, их занятие куда более уныло. Я уверен, что вы, миледи, другая. Вы способны на нечто большее, чем вставлять нитку в иголку, — подарил мне Канор комплимент. Теперь мне уже ничего не оставалось, как ответить:

— Тогда я просто обязана взглянуть на завтрашнюю игру!

Сельм-Рамст улыбнулся:

— Буду счастлив вас увидеть.

Поклонившись, князь покинул нас. Я кинула на Милоша многозначительный взгляд. Вор кивнул. Всё сложилось удачнее, чем мы планировали. Я понятия не имела, как нужно вышивать, но моё отсутствие вызвало бы вопросы. Благодаря внезапному интересу Сельм-Рамста, теперь у меня нашёлся веский повод, чтобы вместе с немногочисленными женщинами присоединиться к игре в «Дракона». Нам даже не пришлось думать над поводом, чтобы провести меня туда.

— Много не выигрывай, — подмигнул Милош.

— Тебя уж точно не переиграю, — шепнула я.

Охота завершилась пиром, на котором подавали блюда, приготовленные дворцовыми поварами из пойманной в лесу дичи. Все с удовольствием отведали мяса. Несмотря на страх перед узурпатором, я не побрезговала попробовать заваленного им кабана. Еда оказалась сытной, но слишком жирной. Я запила жёсткое мясо мёдом и невольно поёжилась от холода. Даже после трапезы не сумела согреться.

Дульбрад незаметно коснулся моих холодных пальцев. От жара его руки по телу поползли мурашки. Он встал позади меня и накинул на меня фрак. Опуская его мне на плечи, Милош едва слышно сказал:

— Жаль, сейчас не могу обнять тебя.

Может, он и не согрел меня так, как хотел, но от его слов меня бросило в жар.

Когда все поели, Олав дал приказ отправляться назад. Слуги кинулись убирать вещи, мужчины оседлали своих лошадей, а женщины поспешили в кареты. Леди Олин, идущая прямо передо мной, вдруг резко побледнела. С её лица внезапно исчезли все краски, а губы начали отливать синевой. Пошатнувшись, она едва не рухнула на землю, но, на счастье, женщину успели поймать. Все обеспокоились её состоянием, но, придя в себя, жена Сельм-Рамста захотела немедленно уехать. Не без труда, с чужой помощью она забралась в карету и приказала немедля трогаться.