Страница 9 из 50
Я смеялась минут десять. Ретка в негодовании хлопала глазками и продолжала лепетать.
- Никому больше не позволю туда языком лазить! Я и подумать не могла!
Сомневаться не приходилось, мальчик-командор с медальоном Морены – это обещанный мне её сын – Венки. Во-первых, потому, что медальоны Морены на даккарцах редкость. Роджер ревнив, и любовникам она их не раздаёт. Остаётся муж или сын. Муж-даккарец у Морены один – Роджер, и он уже давно не "молодой командор". А сыновей, насколько помню из отчёта Агатеи, два, но старший уже много лет женат на Селене, да и военные звания никогда не получал. Остаётся Венки! Да и даккарское звание совпадает. Лисёнок! Вот пройдоха! Я постаралась перестать смеяться. Опасности сын Морены конечно не представляет. Если всё сложится удачно, то к вечеру заберу его себе. Агатея уже уехала на Селену для встречи с хранительницей. Брачный договор, можно сказать, подписан с обеих сторон.
- Ретка, деточка, он тебя просто обманул. Сыграл на твоей впечатлительности. Этого мальчика зовут Веникем, но не связывайся с ним, ему видимо повезло унаследовать хитрость от матери. Опасности в нём тоже нет. Он тебя не выдаст. Но ты, пожалуйста, постарайся с ним больше не сталкиваться.
Сега:
Мы сидели с Мэй на кровати и тихонько, чтобы не услышала Кэти, играли в карты. Вообще, я давно засыпал на ходу. Кровать была мягкой, а я уже двое суток не спал нормально. Но засыпать голым рядом с этой не особо предсказуемой тумбочкой как-то было страшновато.
- Сега, – Мэй легонько швырнула в меня мягким медведем, – Твой ход! Выкладывай! Не спи!
- Эээ! Я думаю. – Я выложил две карты, – А это в придачу! – Подхватил с пола медведя и запульнул его обратно в Мэй.
- Эээй! – Мэй ловко уклонилась от игрушки. – Нас атакуют!
Она скатилась с кровати, выхватила из кучи игрушек на полу толстого кролика:
- Так, капитан Ушастый, противник засел на кровати. Поразить и уничтожить. Пленных не брать. Вперёд! – И с победным криком запустила его в меня.
Я попытался тоже спрятаться за кровать, свалился и почему-то неожиданно попал в руки Мэй. Блин, как она быстро успела!
Тумбочка прижала меня к полу. Я смеялся:
- Твой кролик потерпел поражение! Вон в кустах побитый валяется!
- Не-а! Это манёвр такой. Он выжидает, чтобы напасть...
На её губах выступила розовая амоса. Я перестал смеяться:
- Отпусти, мне неудобно!
Мэй послушно выпустила меня. Я забрался обратно на кровать и закутался в одеяло. Она, как завороженная, следила за моими движениями. Потом подсела рядом, осторожно погладила меня по плечу.
- Ты такой хорошенький... – Потом вдруг резко уронила меня на кровать, стягивая одеяло.
- Мэй, ты чего?
- Да ладно, я просто потрогать хочу
Она притёрлась носом к моей шее. Отобрала одеяло. Потом вдруг ухом прижалась к моему животу.
- Ты как котёнок... – Широким языком лизнула мне пах. Ай! Взяла мой член в рот. Осторожно... Я, кажется, даже не дышал...
- Сладкий! Давно было любопытно, как оно на вкус. А то, как ни посмотришь в городе, неолетанки так это дело лижут. Хорошенький...
Если бы не видел, что Мэй выпила только, так же как я, стакан кефира к прянику, то решил бы, что она пьяна. Или под наркотой. Она крепко прижимала меня к кровати и тискала, трогала, облизывала... Как ненормальная. Не слушая возражений. Моё тело отзывалось на её неумелые ласки. Оно у меня, вообще, не избалованное в этом вопросе. Член стоял, как каменный. Конечно, тумбочка далека от сексуальности, но если закрыть глаза... В какой-то момент она торопливо стянула свои пижамные штанишки, оголяя крепкое спортивное тело, по форме пока ещё мало напоминающее женское. И тут же сама забралась на меня сверху. Разума в её глазах в этот момент не было совсем. Я зажмурился.
Мэй поёрзала и опустилась на меня, протискивая мой член внутрь. Какая она узкая там, чуть ли не до неприятного узкая. Оно так должно быть?! Неолетанка, ускоряясь, начала прыгать на мне. Её пальцы на моих предплечьях сильно сжались. Завтра синяки будут. Точно будут! Но это не имело значения...
От её движений был какой-то дискомфорт, как будто она сжимала меня там внутри и, дёргаясь, пыталась оторвать всё. Но они всё равно были приятны. Я ещё никогда не чувствовал женщину изнутри. Ну, или почти женщину. Эти ощущения захватывали, заставляли простить всё остальное... Мэй замерла. Я приоткрыл глаза. Крепко сжатые руки, рот чуть приоткрыт, глаза зажмурены... Я попытался подтолкнуть её продолжать. Ну что остановилась? Я ещё не добрался до конца. Ну?! Ещё немного... И тут меня, как молнией, пронзило прямо туда, в пах. С такой силой, с такой невообразимой болью. Я дёрнулся, закричал в голос. Больно, уже не понятно где... очень больно! Попытался скинуть её, вырваться. Тумбочка держала меня железной хваткой, а я бился, дергался, кричал на неё, ругался... Я уже не видел ничего, как туман красный... Сколько это продолжается? Минута? Десять? Час?
Мне что-то попало в рот. Горькое, тёплое.
- Выпей, пожалуйста, тебе лучше будет.
Голос женщины. Всхлипывания Мэй:
- Сега, пожалуйста, я же не хотела... Я же ничего такого не делала!
Я припал к питью. Жажда просто иступляла. Горький привкус в горле. Ещё пить. Много. Медленно, нехотя отползающая боль, и ещё быстрее накрывающий сон.