Страница 229 из 235
- Но...
- Помолчите. Вы же хотели поговорить начистоту, так слушайте, - Виллемий поднял руку, прерывая возражения девушки. - Зачем я вам, Рия? Я не знатен, да тьма меня побери, я вообще не дворянин! Не так уж и богат, я занят службой, не принадлежу себе. И наконец, я не испытываю к вам приязни, Иллария. Зачем вам все это? Вы с легкостью найдете лучшую партию.
- А как же...наша дочь?
- Дочь? Вы и, правда, так наивны? Вы действительно думаете, что вас допустят до этого ребенка после того, как вы произведете его на свет?
- Что вы такое говорите?! И я люблю вас...
- Любите? Да вы вообще не знаете, что это такое! Вы как капризный ребенок требуете себе приглянувшуюся игрушку и не видите ничего вокруг дальше собственного носа! Давайте мирно разойдемся ко всеобщему удовольствию и не станем портить друг другу жизнь.
- Вот как вы заговорили! - теперь голос Илларии был полон гнева и оскорбленного самолюбия. - Разойдемся, говорите? Чтобы вы могли спокойно бегать к этой своей...к кому вы там лазили по ночам в окно школы? Я обязательно узнаю, какая потаскушка там живет!
- Не смейте говорить в таком тоне о том, о чем вы представления не имеете! - вот теперь мужчину зацепило. В до сих пор холодном и отстраненном голосе послышался гнев.
- Не имею? Да я сама видела! Своими глазами. Может... это Леська, да? То-то вы ее с зимы обхаживаете! А тихоней прикидывается. Вся такая правильная... и сквозь охрану на крыльцо вы ее сегодня провели. Ее, а не меня! Чем я хуже?
- Леська?.. - как то рассеянно переспросил лорд Виллемий, как будто вспоминая, кто это такая, мне даже обидно стало, а потом громко расхохотался, запрокинув голову. - Ну и воображение у вас, дорогая. Очень советую его унять, а то как-нибудь попадете впросак.
- Нет уж, милорд, не заговаривайте мне зубы, - Иллария топнула ножкой. - Как бы там ни было, но вы женитесь на мне! Я стану вашей супругой и разгоню всех ваших... вы что, думаете, что я слепая и ничего не вижу? Если надо будет, то мне поможет сам тем...
- А вот этого говорить тут не стоит, дорогая невестушка, - советник стремительно зажал рот Рии рукой, прервав ее пылкую речь. Насколько я поняла, об обращении к княжеской семье за помощью. - И тут меня поддержит даже ваша обожаемая подруга, да и вообще любой здравомыслящий человек. Во дворце у стен есть уши. Да, я женюсь на вас. В ваших силах меня принудить к этому. Пока вы выиграли, но это только пока, моя дорогая, как бы потом не пожалеть об этом.
- Что это мне жалеть об этом? - освободившись, девушка не преминула выразить свое возмущение. - Я всегда получаю, что хочу.
- Милое дитя, не вам тягаться со мной в плетении интриг. Ваши покровители не всегда будут покровительствовать вам, а ждать я умею, - лорд Лионский отвесил издевательский поклон и покинул библиотеку, чуть не столкнувшись в дверях с высокой шатенкой, с которой я видела Рию утром.
- Нэлла, - Иллария, наконец дала волю слезам, бросившись к женщине в объятия. - Ты слышала, как он оскорбил меня?
- Тихо, милая, - женщина успокаивающе похлопала Рию по спине. - Ни один мужчина не стоит ваших слез. Все наладится и никуда он не денется.
- Нэлла, я отомщу! Видит Темная Хозяйка и все демоны Темного мира, я этого так не оставлю!
- Успокойтесь, вам нельзя волноваться, - голос шатенки звучал сочувствующе, она гладила Рию по спине, но губы ее кривились в усмешке и взгляд в пространство, поверх головы девушки, какой-то странный, я еще ниже склонилась над книгой, чтоб не поймать его случайно. Нэллу, кем бы она Илларии не приходилась, ситуация явно забавляла. - Вот это действительно важно. Мужчины такие глупые временами, не видят своего счастья. Но мы ему его покажем.
Тронный зал сверкал золотом, и бело-синие цвета Эдельвии создавали ощущение света и пространства за счет чего огромное помещение казалось еще больше. Бесконечные зеркала стократ усиливали этот эффект. Темно-синие бархатные драпировки, перехваченные золотыми кистями, приоткрывали стены, обитые молочно-белым атласом. Мебелью этот зал загроможден не был - все-таки тут предполагалось только одно сидячее место - высокий трон черного дерева, украшенный затейливой резьбой, возвышался одиноко. Пока широкое двойное сиденье пустовало. С первого взгляда это кресло не показалось не то, чтобы уютным, а просто хотя бы пригодным для сидения. Выпуклая резьба, должно быть, впивалась в спину и седалище, а спинка приделана столь неестественно прямо, что превращало восседание на этом, вне всякого сомнения, важном и престижном месте в непростое испытание стойкости и терпения. На таком кресле не расслабишься с бокалом вина перед камином. Собравшийся в зале цвет Эдельвийской аристократии кучковался малыми группами, тихонько переговариваясь между собой. Мы с леди Ежелией стояли рядом с чародеями, и она приглушенно вела беседу с наставницей Олинией. Я же, как всегда, погрузилась в свои мысли.
За год проживания в столице мне в первый раз представилась возможность посмотреть на это сердце дворца. Хотя впечатлений было бы намного больше, да что уж там, я наверное и рот бы разинула, подобно деревенской клуше - одна громадная сверкающая золотом и хрусталем люстра под головокружительно высоким потолком чего стоила, если бы не переживала снова сцену в библиотеке, невольной свидетельницей которой стала совсем недавно. Странное дело - судьба почему-то с упорством, достойным лучшего применения, сталкивает меня с подробностями личной жизни советника Лионского. Как оказалось, все обстояло гораздо хуже, чем мне виделось в последние дни. Мне было жаль советника и принцессу, но и Рии тоже не позавидуешь. Все ее планы и мечты оказались лишь иллюзией, выстроенной на песке. Почему мы все гонимся за недостижимой мечтой? Ведь юная баронесса с ее красотой и отнюдь немалым приданым и правда могла получить почти любого мужчину в Эдельвии и вертеть им, как заблагорассудится, а ей, сколько ее помню, подавай лорда Виллемия, который не знает, как от нее отделаться.