Страница 61 из 64
— Алиса, вернись к зеркалу!
— Да подожди! Мама, ну зачем столько цветов? Никто же никого из-за букетов не увидит!
— Ой, перестань, цветы украшают торжество. Иди уже, не мешай, сами справимся!
— Мама!
— Иди, иди, Марина ждёт.
— Да, Марина ждёт и вообще, она не нанималась тут работать визажистом, ей вообще уже давно хочется бухнуть!
— Мариночка, вы осторожнее, хорошо, уж не напивайтесь сегодня!
— Мам, отстань от человека, пусть бухает, если ей хочется! За себя и за меня…
— Ирина Владимировна, куда стулья? Там привезли штук двадцать…
— Ой, стулья сюда, сюда! Давай… Ох, прости, всё время забываю твоё имя!
— Лев. Можно Леви.
— Ну да, правильно, Лев, пойдём, я покажу. Алиска! Марш готовиться! Без тебя всё организуем!
Божечки, ну не дают покомандовать даже на собственной свадьбе! Алиса с ворчанием отошла от окна к стулу, где её ждала с кисточкой наперевес грозная Марина. Села перед зеркалом, стараясь не смотреть на своё отражение. Не на что любоваться — на седьмом месяце беременности она стала просто уродливой. Как только Фер может видеть её по утрам? Ладно, вечером, ещё при косметике… Но утром! Пятна какие-то по щекам, синяки под глазами, да и сами глаза… Измученные.
Ребёнок оказался таким требовательным, что Алиса изнемогала от мысли, что его надо носить в себе ещё несколько месяцев. Первое время было нормально. Когда они вернулись с триумфом во дворец Авилона, Алиса поставила на уши всю прислугу. Хотелось отмыть всё от подземелья до чердака после узурпаторши Линнель. Даже сама рьяно взялась за уборку, пока старшая горничная не нажаловалась Феру. Тот посмеялся, но сдал Алису жене канцлера, Ларрель, которая принялась просвещать молодую ариготту насчёт обычаев жизни правителей Ностра-Дамнии. Впрочем, служанки по достоинству оценили покладистый характер новой госпожи. По сравнению с Лин. Об этом нашептала Алисе её личная горничная Ренель, которую вернули во дворец.
А потом начались первые сложности. Фер всё время работал. Алисе быстро надоело вышивать полотенца и вязать крохотные пинетки, без телевизора, интернета и подружек. Она банально заскучала. Упросила конюха научить её ездить верхом, но Феру мигом донесли, и он запретил — твёрдо и намертво. Родится ребенок — хоть целыми днями можно. А пока нельзя. Вы что, наследник! На него ни дышать нельзя, ни чихать… А лучше просто лежать в постели.
Валяться не было ни сил, ни терпения. И начались у Алисы всяческие хотелки. Ей хотелось невозможных вещей. Если бутерброд с маринованным огурцом и сладкой яблочной пастилой кухарка могла ей сделать, то найти в этом мире «Кириешки» с чесноком или с сёмгой было гораздо проблематичнее. Ещё Алисе было необходимо дышать запахом метро, а иногда — выхлопами автомобилей. Шинами… Мокрым асфальтом… Она изнемогала, даже плакала по ночам в подушку, а когда Фер прямо спросил, что её так сильно беспокоит, устроила небольшой, но весьма конкретный скандал. С битьём посуды и горючими слезами.
Было ли это проверкой на любовь? Фер выдержал с честью. Уяснив из истерических выкриков, что жене, скорее всего, не хватает её мира, мамы, бабушки, брата и «Кириешек», он велел запрячь экипаж — это в два часа ночи! — и повёз всхлипывающую от жалости к себе Алису к самому надёжному порталу, всего в получасе неспешной езды от дворца.
Пожив с недельку то у мамы, то в бабулиной квартире в Чертаново, Алиса решила, что Новый мир — это, конечно, прекрасно, но рожать она будет в Москве, под присмотром врачей. И тогда Фер устроил ей большой сюрприз — повёз выбирать дом в пригороде. Просмотрев несколько подходящих вариантов, они оба влюбились в этот небольшой, но уютный деревянный особнячок. Помнится, Алиса тогда села на террасе на качели (прямо как в Америке!) и сказала: «Отсюда я не уйду». Они остались сидеть там почти час, обнявшись, и вслух размышляли, куда поставят барбекю, куда — качели для мальчишки, куда посадят зелень «чтобы сразу с грядки и на стол», а потом Алиса обмолвилась: «А вот здесь можно будет установить столы, тогда после свадьбы сразу гостей сюда привезём…»
— Всё, мать! — удовлетворённо выдохнула Маринка и отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться на творение рук своих. — Красивая — хоть сейчас замуж!
— Сейчас никак, — пробурчала Алиса, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. — У нас на час назначено.
— Приколистка! Слушай, а свидетель свободен или где? Я так и не поняла, улыбаюсь ему изо всех сил — а он и ухом не ведёт!
— Занят, — рассеянно ответила Алиса. Леви тоже поставили перед фактом: Фириель замуж не собиралась пока не окончит свой фармацевтический факультет МГУ, а это, на минуточку, пять лет. Но Алиса была уверена, что оба не выдержат и поженятся совсем скоро. Так что Маринку следовало держать подальше от парня, мало ли…
Подружка расстроилась, но совсем ненадолго. Гостей на свадьбе было много, в основном, молодёжь, но ждали ещё почётных приглашённых из Нового мира. Алиса примерилась к платью, которое выбирала дольше, чем дом, и с огорчением сказала:
— Ну зачем мы решили жениться до рождения ребёнка? Я буду в этом платье, как корова…
— Не говори глупостей! — решительно заявила Маринка. — Надевай и не ной! Женщина прекрасна, когда любима! Ты любима? Вот и не ной!
— Пока любима вроде, а там как пойдёт…
Алиса усмехнулась, вставая. Размяла спину, подпирая её ладонями. Живот выпятился вперёд. Пупок начинает вылезать — точно мальчик! Ладно, ещё немножко потерпеть, она станет мадам Зеленской — именно эта фамилия стояла в российском паспорте Фёдора — а там уже и до родов недалеко…