Дьявольская трель

Покинув дом, она быстро подбежала к машине, которая ее дожидалась и села в нее. Водитель, ничего не спрашивая, помчался в сторону школы. «Ничего, мама, скоро ты будешь смотреть на меня по-другому», – подумала она и непроизвольно сжала кулаки.

Через каких-то десять минут машина уже была в районе учебного заведения. Водитель по просьбе самой Эмили остановился прямо перед воротами, не заезжая на территорию.

– Во сколько за вами заехать, мисс? – спросил немолодой водитель, которого звали Брюс. По возрасту он был примерно, как ее отец, может быть, чуть младше, всегда ходил в черном классическом костюме и старался не болтать с излишком. Но, стоило заметить, для своего возраста он выглядел весьма подтянуто и не имел склонности к полноте.

– Не нужно заезжать, после школы я сразу же направлюсь в «Эперфилд».

– Может быть, после заехать, мисс?

– Я сказала – не надо. Прогуляюсь. Но если все-таки устану, я позвоню отцу.

Брюс вежливо и покорно кивнул. Пожелав Эмили удачи, он поехал прямо до конца улицы, а затем повернул направо и скрылся из виду. Эмили проснулась в хорошем настроении, но разговор с матерью немного это самое настроение подпортил. Но она все же грезила о своем первом учебном дне в музыкальной школе и благодаря этим мыслям держалась. Она была уверена, что сегодня будет ее триумф и она всех сразит наповал.

Насчет «Эперфилда» все было пока туманно, но вот ее одноклассники уже начали коситься в сторону Эмили и перешептываться. «Что это на ней?», – доносилось до нее из разных уголков коридора, по которому она шла, направляясь в кабинет алгебры. Эмили лишь высоко задирала голову и наслаждалась прикованными взглядами.

Алексис Смит настигла ее тогда, когда Эмили почти дошла до кабинета. Эмили отшатнулась назад, потому что та резко и очень неожиданно преградила ей путь. Они выглядели, как два противостояния: Алексис была блондинкой с карими глазами, в то время как Эмили имела черные волосы и голубые глаза. Это было странно, но, заметив на Эмили знакомую форму, Алексис взбесилась и не пыталась скрыть этого. Может быть, все-таки она не была такой пушистой, как казалось?

– Привет, – начала Алексис. – Это ведь форма школы «Эперфилд», я права?

Алексис нервничала. Переварив вопрос, Эмили захотела сразу же ответить, но вспомнив, как ее заклятая подруга плакала из-за того, что два года подряд не могла пройти творческий конкурс на поступление в эту самую школу, решила добавить в свой ответ щепотку яда и капельку язвительности.

– Доброе утро, Алексис. Да, ты совершенно права! – гордо произнесла Эмили.

– Что… Что это значит?! В смысле… Разве ты на чем-то играешь?!

– На скрипке, дорогая моя.

– На какой еще скрипке?! – психанула Алексис, а затем увидела в ее руках черный футляр. – Почему… Почему ты никогда не говорила?

– Не в моих правилах хвастаться, – Эмили произнесла это с такой фальшью и самолюбованием, что все, кто находился в этот момент в коридоре, сразу заподозрили лукавство и захихикали. Эмили это не понравилось, и она окинула их ненавистным взглядом.

– Я не верю тебе! Почему они взяли тебя?! Ты так хорошо играешь?! Продемонстрируй! – кричала и требовала Алексис, задыхаясь от отчаяния и обиды.

Эмили такой расклад очень веселил. Впервые она видела Алексис такой разбитой и поверженной, учитывая, что Эмили для этого даже ничего еще не сделала. Воображаемая корона на ее голове снова увеличилась в размере.

– Я не обязана отчитываться перед тобой, Алексис Смит! А демонстрацию моего таланта ты сможешь самолично узреть на отчетном концерте, когда он состоится, – губы Эмили изогнулись в хулиганской улыбке. – Я скину тебе эсэмэс.

– Вот ты дрянь! – крикнула Алексис и захотела вцепиться в волосы Эмили, но ее вовремя схватили за руки одноклассники. Эмили же было все равно. Покачивая бедрами, она двинулась дальше, оставляя позади себя черный шлейф собственной ауры. Да, в тот момент она собой гордилась.

Весь день она ощущала на себе неодобрительные взгляды, но это лишь еще больше придавало ей сил, в то время как обычный человек чувствовал бы себя подавленным и ему бы хотелось провалиться сквозь землю. Но о чем тут говорить, это ведь Эмили. Все плохое она вбирает в себя, трансформирует это, а затем с еще большей жестокостью швыряет обратно. Возможно, заслуженно, но не всегда. Ей нужно было это внимание, и неважно какую энергию оно несло, если о тебе говорят – значит, ты чего-то стоишь.

Ближе к девяти часам утра Эмили, после того, как посетила столовую, собралась уходить, ведь ее ждала школа мечты. Это был последний учебный день, а дальше следовали летние каникулы. У нее не было задолженностей по предметам, и потому ее отпустили намного раньше обычного. Но она была такая не одна, и поэтому отличница и красотка Алексис вновь настигла ее у ворот.

– Эмили! – крикнула та, когда увидела, что девушка собралась уйти.

Эмили обернулась на крик и ничуть не испугалась, а остановилась. Ей даже было интересно, что же скажет ее «подруга» на этот раз.

– Что? – спросила Эми, когда Алексис уже стояла рядом.

– Твой папочка ведь заплатил, чтобы тебя взяли, да? Признайся!

– Прекрати, Алексис. Ты смешна. В тебе говорит зависть.

– Заткнись! Ты продажная тварь! Грош цена твоим способностям! Если бы не деньги – тебя бы там не было!

Эмили вышла за железные ворота, преграждающие въезд на территорию школы. Теперь Алексис и Эмили стояли по разные стороны, а ворота разделяли их. Алексис вцепилась руками в железные пруты и прислонилась к одному из них лбом, все еще глядя в глаза Эмили.

– Продажная не я, а люди. Мой новый директор, например, – злорадно улыбнулась она.

– Это все, что я хотела знать, – победно сказала Алексис и направилась вновь в сторону школы.

– Что ты хочешь сказать? – растерялась Эмили, ведь говоря это, она не думала, что Алексис что-то почерпнет для себя.

– «Заплатил» не равно «талантлив».

Эти слова разожгли в Эмили ненависть. Правду всегда принимать тяжело, но, когда тебе ее кидают, как грязную тряпку, это вызывает подобные эмоции. Эмили молчала и лишь сотрясалась от пронизывающей дрожи, которая разбежалась по всему ее телу. Теперь она проклинала Алексис и ненавидела ее каждой клеточкой своего тела. «Равно!» – подумала она про себя, сжала кулаки и не без труда развернулась в сторону переулка. Она направилась в «Эперфилд».

Музыкальная школа находилась примерно через две остановки от того места, где на данный момент была Эмили. Она спокойно и не торопясь шагала по тротуару и все еще переваривала то, что ей сказала Смит. С одной стороны, она была рада, что в очередной раз довела ее, но с другой, она ощущала, как слова Алексис вцепились в нее мертвой хваткой и даже ранили. Никогда прежде ее не волновало, что говорила ее подруга, хотя для других людей услышать в свою сторону обзывательство вроде «дряни» было достаточно, чтобы зациклиться на этом. Загвоздка в том, что Эмили знала все за себя и подобные выражения считала лишь сказанной вслух правдой. Но вот что у нее на душе творилось, никто знать не мог, а тема таланта, как оказалось, для нее являлась болезненной. Когда Алексис Смит кричала в ее сторону эти гадости, Эмили померещилась мать.

Через несколько шагов показалось высокое четырехэтажное здание из белого кирпича. Эмили взглянула на арку над воротами и убедилась, что пришла по адресу. Школа была П-образной формы, крыша черного цвета, черепица даже слегка давала блики от солнца. К входной двери вела небольшая лестница из пяти ступенек, а дальше крыльцо тоже черного цвета. По обе стороны от крыльца стояли огромные статуи в виде рычащих медведей, которые полностью были покрыты позолотой. На каждом из этажей было множество окон, и из них четко было видно, чем занимается тот или иной класс.

Эмили ступила на крыльцо и заметила, как тут же у колонны, которые являлись опорой для небольшой крыши над крыльцом, курили два парня. В одном из них она узнала светловолосого незнакомца, с которым переглядывалась несколько дней назад. Она окинула их мимолетным взглядом, а затем подошла к входной двери, чтобы войти в школу, но светловолосый незнакомец ее окликнул: