Страница 61 из 65
Зажмурившись, Бэн прикрыл глаза рукой и беспомощно осмотрелся по сторонам, стараясь определить, откуда исходит голос.
Закрыв глаза, Эрика инстинктивно отступила назад, словно желая скрыться от посторонних глаз в тени.
Между тем лампы продолжали загораться одна за другой, окружая их полукругом света, по мере того как служка Блэйка переходил от одной лампы к другой. Он не проявлял к происходящему вокруг никакого интереса, словно вся его жизнь заключалась лишь в этом процессе.
— Пунктуален, как всегда.
Хилсвальд спешно поднял взгляд, скорее угадывая, чем различая фигуру Себастиана на втором этаже.
Блэйк стоял, скрытый в тени и направлял на него револьвер.
— Как дела, Бэни? Давно не виделись. Джек, проводи даму. Она свою часть сделки выполнила. – Короткий быстрый указ, и его слуга оказался возле Эрики, рука в кармане привычно сжала нож, с которым тот никогда не расставался.
— Спасибо за проделанную работу, ты хорошо сыграла свою роль, но ты мне больше не нужна. Я знал, что ты сумеешь его обмануть, а сейчас, иди с Джеком. Тебя в соседней комнате ждет сюрприз.
Голос мужчины отозвался мурашками, побежавшими спиной и холодом в душе девушки. Что-то было не так, что-то настойчиво тревожило, не оставляя в покое, но времени на осознание этого «чего-то» не было.
С трудом удалось подавить желание отшатнуться, когда рядом с ней оказался… Оказалось это существо, именно существо. В этом застывшем взгляде и скупых, механических движениях не было ничего человеческого. Нахмурившись, Эрика машинально коснулась скрытого рукавом ножа, впервые пожалев, что револьвер отдала Бэну.
Впрочем, страх вытеснила возрастающая тревога, почти болезненное ожидание. Ведь она сможет забрать сына. Закусив губу, Эрика бросила быстрый взгляд на Хилсвальда.
Нужно было что-то сказать или нет…
Отведя взгляд в сторону, Оуэн опустила голову, чувствуя, что смятение достигло апогея, превращая ее, этим пограничным состоянием, в умственно отсталую. Так и не найдя, что сказать, она чуть поспешно направилась к указанному отделу.
Да, она умела мыслить здраво и холодно, принимая максимально разумные решения. Но это было до того, как удар пришелся по самому больному, одним легким толчком разрушив так тщательно возведенную стену.
Было бы проще, если бы она что-то сказала, но девушка лишь молча скрылась за стеной ящиков. Ощущая, как к горлу подступает ком, Бэн сунул руку в карман, нащупал револьвер и взвел курок.
— Итак, ты добился чего хотел, что дальше, пристрелишь меня? – не сводя взгляда с фигуры Блэйка, казавшейся лишь особо черной тенью, спокойно поинтересовался Бэн, пытаясь прикинуть, успеет ли вытащить револьвер и выстрелить раньше, чем Блэйк вышибет ему мозги.
— О, нет-нет-нет, — протянул Блэйк, вспыхнула еще одна лампа, и Хилсвальд отчетливо увидел его, стоящего на втором этаже, в черном костюме и с револьвером в руке. — Это было бы слишком грубо с моей стороны. Не хочешь поговорить, Бэн?
— Оделся, как на праздник. — хмыкнул Хилсвальд, не спеша применять оружие, но в любой момент готовый дать отпор.
— Встреча со старым другом, чем не праздник. — усмехнулся Блэйк, пожимая плечами.
— Да, значит, мы тут посидим, поболтаем, попьем чаю, пообсуждаем девочек и разойдемся? — насмешливо уточнил Бэн.
— Ну, почти. — Блэйк сделал знак рукой и откуда-то сбоку раздался щелчок затвора. — Сейчас, Бэни, ты медленно вытащишь из кармана револьвер и бросишь его на землю, а потом мы поговорим.
— Ладно, только не нервничай. — преувеличено бодро произнес Хилсвальд и медленно вытащил револьвер и осторожно положив его на пол.
— Нет, Бэн, нервничать будешь ты! — вдруг взвился Блэйк.
Эта надменная насмешливость, это хладнокровие Хилсвальда, словно он не стоит сейчас перед лицом смерти, жутко раздражали его.
Раздался хлопок и что-то больно царапнуло щеку.
Бэн провел указательным пальцем по царапине и криво усмехнулся.
— Ты никогда не мог попасть в цель.
Спокойствие собеседника выводило из себя. Блэйк зло сжал кулаки и тихо чертыхнулся.
«Неужели, совсем дурак? Совершенно не боится смерти?»
Прищурившись, он смотрел на Хилсвальда. Спокойного, слегка насмешливого. Точно такого же, каким он помнил его до той трагедии.
«Не изменился и не жалеет.»
Эта мысль вызвала приступ ярости, Блэйк глубоко вдохнул и стал спускаться вниз по лестнице.
— А ты всегда попадал в цель. — чеканя каждое слово произнес он, приближался к ненавистному другу. — Тебе всегда доставалось все самое лучшее: лучшие лошади, лучшие оружие, лучшие женщины…
Блэйк замер в нескольких шагах от Бэна, и Хилсвальд почти физически ощущал силу его ненависти.
— Даже родители, Бэн! Мои родители, они любили тебя больше, чем меня и по сей день вспоминают о тебе! Тебе доставалось то, что должно принадлежать мне! — выкрикнул Блэйк и замахнулся, словно хотел ударить Бэна, но, с трудом сдержавшись, опустил руку.
Помня о том, что где-то в темноте стоит человек, который в любой момент может пустить ему пулю в голову, Бэн старался держаться как можно спокойнее, пусть на самом деле это было нелегко.
— Что ты, мать его, несешь? — не выдержав, Хилсвальд подался вперед, чтобы схватить поганца за воротник и задать хорошую трепку, но в лоб ему тут же уставилось дуло пистолета. — Ты бредишь. — холодно отрезал он, поправляя воротник пальто.
— Нет, нет, Бэн. Я серьезно. Тебе достается все, а ты это не ценишь. — Блэйк обошел мужчину вокруг, а тот, в свою очередь, замер на месте, неподвижный, как статуя какого-нибудь греческого героя, лишь серые глаза, слишком живые, выдавали его принадлежность к живым существам. — Никогда не ценил. Ну же, вспомни! Вспомни Аделин, Бэн. И ты поймешь меня.