Страница 60 из 65
Постепенно шумные улицы сменились безлюдными проулками, лишь порой где-то раздавались нестройные песни выпивох, но постепенно стихли и они.
Отчетливо был слышен, пожалуй, только шаг Бэна, заглушающий звуки легкой поступи Эрики. Их соглядатая слышно не было, но девушка была уверена, что тот по-прежнему их сопровождает. Еще несколько поворотов и гнетущую тишину разбавила красочная брань и визгливый женский смех.
Рабочие порта тоже были людьми и развлекались, как могли.
Вновь закусив губу, Эрика осмотрелась. Здание одного из складов бросилось в глаза прежде, чем она поняла, что это и есть их конечная цель.
Запах моря и соленый привкус на губах, шум прибоя, полная луна то показывалась, то снова скрывалась за облаками. Если не обращать внимание на брань портовых рабочих, эту ночь можно было бы назвать прекрасной.
— Прекрасной, чтобы умереть. – саркастически усмехнулся Бэн, сдвигая шляпу на затылок.
Скудного света луны было достаточно, чтобы рассмотреть, как спокоен был мужчина, как расслаблены его плечи и как безмятежно красивое смуглое лицо.
Обманчивое спокойствие.
Неприятное ощущение, словно тысячи мелких насекомых роились в душе, усиливалось.
Страха не было.
Только чувство предательства, какой-то обреченности. Леденящее душу ощущение того, что призраки прошлого вновь блуждают где-то рядом и звенящие нотки тревоги.
Скоро он узнает, чем же все это закончится.
Закончится, вообще.
Закончится для него.
— Ну что же, полагаю, это и есть то самое «последнее пристанище»? – закусив нижнюю губу, поинтересовался Бэн, проследив за взглядом Эрики. Во рту тут же стало солено, словно он выпил морской воды и Хилсвальд усмехнулся.
— В детстве я мечтал быть пиратом или, хотя бы, капитаном корабля. Не сложилось. — бросив взгляд на спокойную водную гладь, вдалеке сливающуюся с горизонтом, зачем-то заметил он. — Что же, Блэйк выбрал хорошее место. Смерть на руках у возлюбленной, чего еще может желать человек, влюбленный в море.
Мечтательно произнес он, впрочем, отчетливо понимая, что умирать сегодня он не намерен. Как бы то ни было, но, черт побери, Бэн любил жить, любил жизнь. И пообещал Патриции заехать за ней завтра к ужину.
Медленно покачав головой, девушка бросила короткий взгляд на рябь серебристой лунной дорожки. Единственное светлое пятно на водной глади.
— Никогда не любила воду, мне всегда казалось, что на глубине кто-то есть и он непременно потащит меня ко дну… В детстве еще могла плавать, но после того, как едва не утонула после забав мальчишек, решивших подшутить надо мной, жутко боюсь… – запахнув пальто, девушка несколько поспешно отвела взгляд в сторону.
Всё казалось неестественно-спокойным, словно декорации дешевого провинциального театра. Настоящие баталии обычно не сопровождаются громовыми раскатами и блеском молний, всё происходит куда более прозаично и от того картонно.
Как может переломный или конечный в жизни день ничем не отличаться от множества других?
Легко.
Судорожно вдохнув, пытаясь сбросить оцепенение, чувствуя, что еще немного и либо потеряет сознание, либо разревется от осознания собственного бессилия, Эрика поспешно, направилась к приоткрытой двери склада.
Будь что будет.
Бэн же, казалось, еще целую вечность, стоял и смотрел на море. Обманчиво спокойное, волнующее, завораживающее, бессмертное.
Яростная решительность, зарождавшаяся в груди, набирала силу. Просто так этому подонку он не дастся.
«Спасибо за револьвер, Эрика. Постараюсь использовать его максимально эффективно.»
Повернувшись, он увидел, как за девушкой захлопнулась дверь.
«Нужно уходить отсюда.» – малодушная мысль, теплившаяся где-то в самом темном углу подсознания, царапая острыми коготками душу, выбралась наружу.
Осмотревшись по сторонам, Хилсвальд упрямо мотнул головой.
Он не отступит. Он дал себе слово.
Последнее дело, теперь уже дело чести, должно быть раскрыто.
Ради Тоби, ради Аделин, ради Дэниэля… и ради Эрики?
Он не верил ей, но отчего-то, ему хотелось бы думать, что все, что она сказала, правда. Что она предупредила его, рискуя всем: своей жизнью, жизнью своего сына.
Глубоко вдохнув чуть горьковатый воздух лондонской ночи, Бэн широким шагом преодолел расстояние, отделяющее его от заветной двери, приоткрыл ее и осторожно вошел внутрь.
***
Темнота тысячами крошечных лапок потянулась к девушке, захватывая, поглощая. После улицы, с ее скупым, но уже привычным, лунным светом, здание казалось было опутано совершенно непроглядной тьмой.
В нерешительности остановившись, Эрика едва смогла подавить малодушный порыв немедленно бежать отсюда. Уже в который раз напряженно стиснув руки в кулаки, девушка медленно провернулась круг своей оси. Рассмотреть что-то, кроме неясных очертаний, не удалось.
Минута тишины и вовсе показалась вечностью.
Не было слышно шагов Бэна, что ударило по, натянутым в струны, нервам сильнее прочего. Поэтому сдержать облегченный вздох, когда раздался звук открывающейся двери, Эрика даже не пыталась. На мгновение девушка даже ощутила глупую вспышку радости.
Не ошиблась.
— Надо же, Хилсвальд, собственной персоной. — словно откуда-то сверху раздался чуть хрипловатый мужской голос.
Эхо подхватило его звучание, разнося по всему складу, бросая и разбивая о стены, лишая возможности вычислить местонахождение говорящего.
Одновременно где-то справа вспыхнул, невыносимо яркий в полной темноте, огонек керосиновой лампы, освещая довольно высокого человека, в черном пальто и цилиндре.