Страница 4 из 243
- Мне кажется, что у кого-то слишком неуёмное воображение! – отрезала Полина, поднимаясь со скамейки с самым неприступным видом.
Возвращаясь в дом, она не удержалась и снова украдкой посмотрела в ту сторону, где остановились Серж и Поль. Сердце сладко заныло. Ах, если бы слова Жюли оказались пророческими, не было бы большего счастья в её жизни!
Павел, краем глаза следивший за барышнями на скамейке, проводил взглядом мелькнувшее в тени деревьев белое платье. А ведь старшая mademoiselle Кошелева весьма и весьма недурна! Уж в столице эта девица непременно бы пользовалась успехом. Интересно, сколько ей? Девятнадцать, двадцать? – задумался Поль, на мгновение потеряв нить беседы.
- Ваше сиятельство, - обратился к нему Кошелев, - Ну, так что вы решили по поводу моего предложения о продаже мельницы?
- Я подумаю, - очнулся от своих дум Поль. – Вы же понимаете, я не могу дать Вам ответ, не сообщив обо всём отцу, но уверяю вас, что представлю всё дело к вашей пользе.
Кошелев прав, им из Ильинского возить зерно на старую мельницу после того, как отстроили новую, не с руки, а вот из Кузьминки не в пример удобнее, да и деньги Сергей Львович за мельницу немалые предложил. Бросив в очередной раз украдкой взгляд в сторону скамейки, Павел не сдержал любопытства и обернулся. Старшая mademoiselle Кошелева что-то сердито выговаривала младшей сестре, но та только отмахнулась от неё да рассмеялась в ответ чистым звонким смехом. Звук этот странно взволновал его и заставил внимательно присмотреться к младшей девушке.
Да нет же, не на что там смотреть! Нет в ней ни девичьей прелести, ни томности, ни нежности. Излишне порывиста, худа, кожа слишком смуглая. Вот глаза… Глаза, пожалуй, хороши: большие, тёмные, как у черкешенок, коих ему довелось видеть немало за время своей службы на Кавказе.
- У вас очаровательные сестры, Сергей Львович, - задумчиво ответил князь, натолкнувшись на недоуменный взгляд собеседника.
- Что касается Полин, тут я полностью согласен с вами, ваше сиятельство, она в маменьку пошла. Она долго считалась первой уездной красавицей, - улыбнулся Сергей, втайне надеясь, что Полина смогла заинтересовать сиятельного князя. А породниться с Шеховскими – да об этом разве что мечтать можно! Даром, что их имение по соседству с Кошелевыми, да только наведываются хозяева туда из столицы нечасто. Правда, похоже, что от матери Полин унаследовала не только красоту, но и холодный нрав, потому что и к местным, и к редким заезжим ухажёрам юная красавица была одинаково равнодушна, а интересовали ею разве что столичные модные журналы, но кто ж о таком будет рассказывать возможному претенденту на её руку! – А вот Жюли, - тяжело вздохнул он, - Жюли ещё ребёнок, к тому же весьма избалованный. Боюсь, отец давал ей слишком много воли, а мне нынче уж поздно пытаться перевоспитать её.
Сергей откровенно не любил младшую сестру, и у него были на то причины; собственно, и Полин её не больно-то жаловала, но в силу сдержанности характера своего относилась к Юленьке не в пример лучше брата, не спускавшего младшей сестре ни единой ошибки.
Юлия Львовна Сержу и Полин доводилась сводной сестрой, прижитой их отцом от mademoiselle Анны Закревской, умершей родами, и удочерённой им с благословения супруги своей.
В семье было не принято говорить на эту тему. Аннет Закревская, осиротевшая дальняя родственница Ларисы Афанасьевны, была взята в их дом в качестве компаньонки за год до рождения Полины. Скромная и тихая, к родственникам своим, приютившим её, она питала искреннюю привязанность. Лариса Афанасьевна, вышедшая замуж не по велению сердца, а по выбору родителей, к супругу своему была холодна и после рождения Полины в постель свою пускать отказалась, объяснив, что, родив двоих детей, свой долг жены перед ним исполнила. Воспитанная в семье строгой и богобоязненной, плотскую близость она считала дьявольским искушением и едва ли не самым страшным наказанием. Льва Алексеевича такое поведение супруги безмерно огорчало, и в семье начались ссоры и скандалы. Аннет меж тем была достаточно взрослой и суть сих разногласий между супругами понимала хорошо. Надо заметить, что Лев Алексеевич Кошелев был мужчиной весьма привлекательным, и Аня сама не заметила, как простая привязанность и чувство благодарности переросли в нечто большее. И хотя она и была признательна Ларисе Афанасьевне за доброе отношение и приют, но всё же перед своими чувствами к её супругу устоять не смогла. Стоит ли удивляться, что однажды она оказалась в хозяйской спальне? Сначала зашушукалась всезнающая челядь, а потом и сам Сергей стал свидетелем того, как Аннет ночью тайком покидает спальню его родителя, прячась по углам коридора на господской половине. Для Сержа, который часто слышал, как мать рыдает по ночам в подушку после того, как отец, громко хлопнув дверью, в бешенстве покидал её покои, это стало настоящим потрясением. Будучи двенадцатилетним отроком, он возненавидел Аннет лютой ненавистью, считая именно ею повинной в том, что их с Полин маменька так несчастна. А вскоре Аннет понесла.
У Сергея в памяти навсегда остался тот день, когда он встретил mademoiselle Закревскую в роще за усадьбой. Аннет часто прогуливалась здесь, и он знал о том. Серж и сам не понимал, зачем тогда стал у неё на пути, но, встретив девушку во время прогулки, ощутил, как его захлестнуло волной чёрной ненависти. Аня, робко улыбаясь ему, неловко попыталась обойти мальчишку на узкой тропинке. Огромный живот, свидетельство её грехопадения и неверности его папеньки, выпирал под лёгким летним платьем. Сергей сам себя не помнил, когда толкнул её изо всех сил, и она, громко вскрикнув и нелепо взмахнув руками, скатилась в маленький овражек.
Опомнившись, Сергей, цепляясь за кусты и обдирая в кровь ладони, спустился вниз. Аннет только протяжно стонала и держалась рукой за огромный живот. Мальчик быстро сообразил, что, хоть mademoiselle Закревская росточка небольшого и весьма хрупкое создание, но ему одному её ни за что не поднять, к тому же ей, видимо, было очень больно, - закусив до крови губу, она тихо плакала, но всё равно пыталась отползти от него подальше.