Звезда любви

Оставшись на улице и осознав, что в парадное ей никак не попасть, она попыталась взять себя в руки. Зябко поёжившись - в шёлковом вечернем платье и в тонком плаще было довольно холодно - девушка в полной растерянности замерла около парадного. Что же ей делать? Вспомнив утреннего лакея, спешившего через арку к чёрному ходу, она решила попытать счастья ещё там, рассудив, что даже если её не пустят через чёрный ход, то можно будет хотя бы отсидеться где-то во внутреннем дворике. Однако дойти до арки она не успела: из кабака неподалёку на улицу вывалилась шумная компания гвардейских офицеров. Её алый плащ трудно было не заметить на пустынной улице, и один из гвардейцев с радостным возгласом бросился к ней. Жёсткие руки сомкнулись на тонкой талии, когда Юля, едва живая от страха, попыталась спрятаться за углом дома.

 - Mademoiselle, куда же Вы? – рассмеялся он. – Будьте так любезны, составьте нам компанию!

 - Lâchez-moi, monsieur! (Оставьте меня, сударь!) - вырываясь, прошипела она.

Но молодой человек, не обращая внимания на её сопротивление, вытащил девушку из арки под свет фонаря. Его сослуживцы встретили появление Юли одобрительными возгласами и смехом.

- Клянусь святыми угодниками, весьма горячая штучка, господа! - ухмыльнулся гвардеец, с трудом удерживая изо всех сил вырывающуюся девушку.

Она пропала! Злые слёзы от осознания собственной беспомощности и бессилия навернулись на глаза. И как будто для того, чтобы добавить ей позора, рядом остановился роскошный экипаж.

 - Господа офицеры! Прекратите сие безобразие немедленно! – голос говорившего был строг и внушал невольное уважение.

 Державшие её руки мгновенно разжались, и офицер, только что смеявшийся над её бесплодными попытками вырваться, вытянулся во фрунт. Дверца экипажа открылась, и довольно представительный мужчина лет сорока пяти в мундире гвардии полковника протянул руку перепуганной девушке.

 - Подите сюда, дитя, - обратился он к ней.

Отчего-то Жюли сразу поверила, что этот человек её не обидит, не сделает ей ничего дурного. Опираясь на его руку, она легко поднялась в карету. Опустившись на мягкое сидение, она с удивлением разглядела в полумраке кареты ещё одну женщину. Приглядевшись, Юленька не поверила своим глазам: прямо напротив неё, улыбаясь, сидела Ирэн.

- Помнится, я говорила Вам, Жюли, что Петербург довольно опасное место для юной неискушённой девушки, - заметила она и повернулась к своему спутнику. - Благодарю вас, Алексей Васильевич!

 Войдя вместе с Ирэн и Алексеем Васильевичем в квартиру, Жюли осталась в прихожей, пока Ирэн устраивала своего гостя. Апартаменты поражали своим великолепием и роскошью обстановки. Это была уж никак не её крошечная квартирка. Оглядевшись, Жюли оробела. Что она знает об Ирэн? Кто она? Может, она зря приехала сюда? Но вспомнив пьяный смех, жадные руки на своей талии и похоть, блестевшую в глазах мужчин, тотчас отбросила все сомнения. Проводив своего спутника в гостиную, хозяйка вернулась в прихожую к застывшей, как изваяние, Жюли.

 - К моему великому присорбию, я не могу уделить вам внимания нынче – вы видели, у меня гость, - несколько натянуто улыбнулась Ирэн. - У меня нет гостевой спальни, потому ночь вам предстоит провести в будуаре, но, согласитесь, это всё же лучше, чем на улице. А утром вы расскажите мне, как оказались на улице ночью, да ещё в таком виде.

 - Благодарю вас, - робко улыбнулась девушка.

- Право, не стоит! Вы мне напомнили меня самоё лет десять назад, - усмехнулась Ирэн.

Вызвав горничную, хозяйка поручила свою нежданную ночную гостью её заботам, а сама поспешила в гостиную к своему спутнику. Горничная Ирэн постелила постель на небольшом диванчике в будуаре и удалилась, а Жюли, наконец-то, смогла вздохнуть спокойно.

 Тишину комнаты нарушало только громкое тиканье больших напольных часов. Юленька задремала, но её разбудил тихий смех в соседней комнате. Она поневоле прислушалась: какие-то странные, непонятные звуки и шорохи доносились оттуда, а потом послышался протяжный стон… Девушка вспыхнула, когда поняла, что происходит за стенкой, совсем рядом с ней. Она подскочила с постели и прижала ладони к пылающим щекам. Отчего-то стало так жарко, и сердце зачастило в груди. «Боже, боже! - прошептала она. – Что я делаю здесь?» – но тут же подумала с удивившим её саму странным спокойствием: уж лучше здесь, чем в компании подвыпивших гвардейцев. Господи! Сколько всего свалилось на неё, не успела она и суток провести в столице! За стеной всё стихло, часы всё так же мерно отсчитывали секунды. Жюли вновь легла, натянула на себя одеяло, укрывшись им с головой, и постаралась не думать о том, чем занимается Ирэн. Теперь ей стало понятно, почему её дорожная знакомая старалась избегать разговоров на эту тему по пути в столицу.

 Оставшись один посреди бального зала, Шеховской недоуменно вертел в руках шёлковую перчатку. Анна так стремительно исчезла, что он не успел даже толком понять, что происходит, но более всего его поразило поведение Гедеонова. Насколько Шеховскому было известно, Александр Михайлович не только не возражал против того, чтобы его актрисы имели покровителей, но и сам весьма охотно пристраивал их, с улыбкой разводя руками и ссылаясь на необходимость экономии. Пожав плечами, Поль торопливо спрятал сей предмет дамского туалета под мундиром, а подняв голову, встретился взглядом с насмешливыми глазами Мишеля.

 - Я смотрю, тебе всё же удалось заполучить некий трофей? – усмехнулся Горчаков.

- Зависть - большой грех, ваше сиятельство, - парировал Шеховской.

- Однако ж на эту птичку ты, похоже, впечатления не произвёл, иначе с чего бы ей так стремительно бежать от тебя?

 - Похоже, mon ani, не только мы с тобой имеем виды на этого соловушку, - усмехнулся Павел.