Страница 24 из 31
А меня ведет, мне это дико нравится. Роман двигался резковато — возбужден намного сильнее, чем хочет показать.
Я его добыча. Жертва. Он может трахнуть даже у всех на виду, как трофей.
И это настолько безумно, и дышит настолько магнетической аурой силы, что я сейчас кончу.
Я слабая, а принадлежать сильному так здорово и так... непристойно... ооо.
Надо будет повторить в Городе... в парке... ааа... ах...
***
— Ром, я проголодалась. Морепродукты хочу.
Он многозначительно поднял бровь.
— Они, знаешь ли, провоцируют.
— Ха-ха, аллергию что ли? Провоцируешь ты. А я хочу наслаждаться морепродуктами и танцами. Давай-ка выясним, когда здесь танцы.
***
Ночь дышала волнующими ароматами и звуками.
Мы сливались в медляках. Как выяснилось, можно заказать любой репертуар «дискотеки», особенно если договориться с другими постояльцами и доплатить.
Я прижималась к Роману щекой и... почти плакала.
Все настолько пронзительно хорошо... удивительно... что страшно.
Сколько нам с ним отпущено? Чем закончатся наши отношения? Мы поженимся или разбежимся после отпуска?
Роман наклонился и бережно меня поцеловал.
— Эй, Искра... ну, ты чего? Опять плачешь... Что-то грустное вспомнила?
Кивнула, крепче сжала его восхитительный торс и продолжила двигаться в такт музыке.
— Спасибо за заботу...
Он нахмурился.
— Так не пойдет. Отговорки какие-то вместо причины. Выкладывай давай.
Сказать, что переживаю о замужестве? Я не смогу произнести это вслух.
Роман нахмурился еще сильнее, остановился и мягко потянул меня в сторону скамьи, увитой растениями.
Над нашими головами светили праздничные фонарики.
— Слезы блестят, — невесомо смахнул их со щек.
Надо же, я и не заметила, что плачу. А у него такие большие и сильные руки, а гладить умеет, как перышком касается. Или даже еще нежнее...
Я шмыгнула носом и уставилась в подол платья. Дурацкое поведение, да.
Роман полубессознательно криво улыбнулся, будто на что-то решался. И выдал:
— Мало времени прошло и все такое, да? Не веришь?
О чем он? Встревоженно всмотрелась в васильковые глаза под пушистыми ресницами. Взгляд внимательный, тоже встревоженный и какой-то... мягкий.
— Что такое? Во что?
Роман взял мои руки в свои, погладил основания больших пальцев и середину ладоней. Хмыкнул.
— Ох ты ж, даже не догадываешься... Я люблю тебя, ведьма.