Страница 9 из 23
Ева рванула на себя дверь, попробовала втиснуться в прихожую, но Олег держал створку крепко.
- Где Стёпка?
- Не здесь.
- Я хочу его увидеть.
Олег безразлично пожал плечами:
- Вряд ли это у тебя получится.
- Что ты творишь, Олег? Зачем ты забрал его из школы? Меня хотел проучить? Проучил. Теперь верни мне сына.
- Нет, - короткое слово прозвучало ответным оскорбительным плевком.
Муж наслаждался этим разговором, сладко щурясь в темноту подъезда.
Дверь квартиры напротив, где проживала пожилая сплетница Кашина, едва заметно приоткрылась.
- Пошла вон, шалава, - нарочито громко и очень отчетливо воскликнул Олег и оттолкнул Еву, - Я не отдам сына гулящей матери! И полюбовничку своему привет передай от меня!
Тоненькая и легкая Ева от толчка отлетела к перилам, ударилась поясницей и нечаянно столкнула чемодан вниз по лестнице. Дверь их квартиры и соседская захлопнулись почти одновременно.
Чемодан прокатился по ступеням и брякнулся о противоположную стену. Хорошо, хоть не раскрылся, как в дурных анекдотах и киношных штампах, являя грязному полу свою одёжную начинку.
19.
Ева лежала на руле, тихо подвывая от страха, унижения и неопределенности, и размазывая по лицу слезы, сопли и слюни. Поцарапанный чемодан коричневел на заднем сиденье.
В боковое стекло постучались. Ева буквально подскочила.
Гаишник с распухшим розоватым носом приложил руку к виску и прогундосил в окно с приспущенным стеклом:
- Лейтенант Майоров! Гражданочка, вы что знака не видите?
- Какого знака? – пролепетала Ева, силясь разглядеть гаишника поподробнее, но слезы мешали хорошему обзору.
- Стоянка запрещена… - начал гаишник и осекся, - Вам плохо?
- Очень плохо.
- Эээ… может, помочь чем?
Ева помотала головой.
- Я сейчас уеду, не беспокойтесь.
Гаишник хлюпнул простуженным носом.
- Да сидите, ладно. Я минут на десять сделаю вид, что вас не вижу.
Маленькое сочувствие смешного гаишника почему-то тронуло Еву и она разревелась снова. Но быстро отплакалась, достала из бардачка салфетки и, судорожно икая, протерла лицо.
- Слезами горю не поможешь, - сказала она зеркалу заднего вида, которое посмотрело на нее больными, пропитанными влагой и солью, карими глазами.
Снова и снова она истязала свою память, воскрешая отдельные эпизоды своего унижения, от мысленного созерцания которых становилось тошно и противно.
Прокрутив в голове весь произошедший часом назад разговор с мужем, Ева вспомнила последнюю фразу про привет полюбовничку, примерила ее на характер мужа так и эдак. Догадка пришла внезапно и заставила ужаснуться.
Само собой вырвалось отчаянное:
- Арсений!