Страница 8 из 23
Рука сама собой, вне воли Евы, описала дугу и влепила мужу пощечину.
- Мразь!
Тот засмеялся, весело и задорно, но как-то искусственно, как тамада на свадьбе. Потом больно вцепился Еве в плечи и прижал ее к стене:
- Еще раз так сделаешь, пожалеешь.
Ева испугалась. Впервые она видела у мужа такое лицо – искаженное злобой, перекошенное. Его обычное лицо, но совсем, совсем другое. Опасное.
- Одумайся! Одумайся, что ты творишь, Ева! Ну подстелилась раз, подстелилась два, ну и хватит. Я ж не зверь какой, понимаю, что тебе тоже надо перебеситься, раз уж мы с тобой давно как монахи друг с другом ночуем. Но дольше – это уж неуважение и предательство! Одумайся!
Голос Олега интонациями напоминал манеру сектантских проповедников, вещающих о неизбежности второго пришествия Иисуса Христа, и шёл по нарастающей, катком по стеклу наезжая на мозги.
Ева оттолкнула мужа и громко зашептала:
- Не ори, Стёпка услышит. Одуматься? Ты говоришь мне одуматься? А не ты ли изменяешь мне с того самого момента, как родился Стёпка? Да я всех твоих баб поименно могу перечислить!
В лице Олега мелькнуло изумление:
- Да ладно? Серьезно можешь? Я думал, тебе по барабану.
- Мне по барабану, - подтвердила Ева, - Сначала, правда было обидно, а потом просто любопытно.
- Ты меня удивила. А чем тебя твой бюджетник зацепил? Стихи что ли при луне читал? Он же, кажется, литературу пятиклашкам преподает?
- Не твое дело.
- Одумайся, Ева, хуже будет.
- Ты мне угрожаешь?
- Предупреждаю. Не перестанешь к этому по ночам бегать, я найду на тебя управу.
Ева отвернулась и потерла лоб ладонью. Лоб был горячим, а ладонь – ледяной, бескровной. Нашла в себе силы посмотреть в глаза мужу прямо, без ненависти и раздражения. Предложила:
- Давай просто разведемся, Олег. Без ругани. Без ссор. Просто разойдёмся и все. Мне от тебя ничего не надо.
Олег сел на кровать, заложил ногу на ногу. Кивнул.
- Давай. Давай разведемся. Только Стёпка останется со мной.
- Нет, - отрезала Ева.
- Нет, так нет, значит будем жить дальше.
- И как ты представляешь нашу совместную жизнь?
- Так как и раньше. Безоблачной, тихой и спокойной.
- Я подам на развод, Олег.
- Пожалуйста. Тогда не увидишь Стёпку. Ни-ког-да.
- Да что с тобой, Олег? Какая муха тебя укусила?
Олег внезапно схватил Еву за талию и опрокинул на кровать. Навалился на нее всем телом и вцепился губами в шею, задышал перегаром и похотью, заелозил, причиняя боль и не давая возможности пошевелиться. Ева вырывалась, пиналась и пыталась его оттолкнуть.
- Нет! Пусти… Пусти, сказала!
- Сладкая моя, хорошая… покорная… - хрипел муж.
- Я не хочу тебя! Господи, мерзость какая! – крикнула Ева и разрыдалась.
Олег отпрянул от нее.
- Это я – мерзость? – взревел он.
- Ты! – короткое слово больше походило на оскорбительный плевок.
- Дрянь, - рыкнул муж и замахнулся.
Ева взвизгнула, закрывая лицо руками, но кулак ударил рядом с ухом, в кровать, по покрывалу.
Олег заходил по комнате, потирая костяшки пальцев. Ева с опаской следила за его передвижениями и дрожащими руками пыталась унять кровь, сочащуюся из треснувшей при крике губы.
Никто и никогда в жизни не бил ее, не подвергал насилию или даже какому-либо принуждению. Поведение мужа ввергло ее в состояние шока.
Олег перестал метаться и присел перед Евой на корточки. Студеными, разозленными, бешеными глазами заглянул в ее испуганное лицо.
- Хочешь развода? Хочешь забрать себе Стёпку и отделаться от меня? Рискни, котёнок. Посмотрим, что у тебя получится.
17.
Ночью она не сомкнула глаз, вздрагивая от каждого шороха. Олег спал в гостиной на диване. Он слышала, как он похрапывает и ворочается, скрипя пружинами. За стеной тихо посапывал Стёпка. А у нее в голове крутился единственный вопрос: «Зачем я здесь?».
Утром муж проводил ее до двери и даже улыбнулся – одними губами, как робот. В этой улыбке почудилась Еве скрытая угроза.
В машине Стёпка спросил:
- Мам, а вы с папой разводитесь?
- С чего ты взял?
- Вы вчера очень сильно ругались. Все с этого начинают. У Эдьки так родители разошлись насовсем. Сначала долго ругались, потом развелись.
Ева не нашлась что ответить. Впервые, наверное, за десять лет, она не знала, что сказать Стёпке, потому что и сама пока мало что понимала.
Проводив сына в школу, Ева не стала дожидаться Арсения. Рассказывать ему о случившемся казалось стыдным. А скрыть опухших, заплаканных глаз она не сможет, и сразу возникнут вопросы, поэтому встречи лучше просто избежать.
Около одиннадцати Арсений позвонил сам. К тому моменту Ева уже слегка успокоилась – выполняя рабочие обязанности, забываешь о личных переживаниях.
Оказалось, успокоилась рано.
Ничего не подозревающий, но взволнованный Арсений спросил:
- Ева, почему твой муж забрал Стёпку посреди учебного дня?
Ева подломилась в коленях и рухнула на пол, выронив телефон.
18.
На лестничной площадке стоял чемодан. Квартира была заперта на засов, ключ в замке не проворачивался. Ева держала кнопку звонка несколько минут, прежде чем дверь отворилась, и в проеме появилось оскалено лицо ее мужа:
- Ты что-то хотела, котик? Я же, кажется, ясно дал тебе понять, что тебя здесь не ждут. Вещи кое-какие я тебе тут покидал, не пропадешь первое время. А потом твой бюджетник тебе что-нибудь на вьетнамском рынке купит.