Страница 48 из 193
Ребятню из соседних домов, прочно оккупировавшую двор, они знали, конечно, не всю, потому что сами в их шумных, подвижных играх принимать участия не могли. Алексей узнавал и здоровался с Андреем, Лукой и двумя Иванами, Ицхак говорил, что есть ещё два Ивана (интересно, как они между собой друг друга отличают?), Пётр, Матвей, Александр и Илья. «Уже хотя бы в том, что мы называем их вот так, по полным именам, чувствуется наша оторванность от них» - сказал как-то Ицхак. Вроде бы шутка, но с немалой долей правды. Что поделаешь, им слишком сложно было бы взаимодействовать с живыми, подвижными здоровыми мальчишками, которые даже согласно вместе что-то устраивая, всё время толкались и роняли друг друга, а время от времени затевали драки - роскошные такие, с синяками, разбитыми носами и иногда выбитыми зубами, и при том не обязательно по большой злости, а просто от переполнявшей юные тела энергии. Алексею только представлять оставалось, как же ощущаются синяк или ссадина нормальным, здоровым телом - как удовольствие, что ли?
Деревьев во дворе росло вообще очень много. Это, законным образом, приводило к тому, что клумб было мало, потому что не каждый цветок будет любить тень. Небольшие свободные, исключительно солнечные участки, конечно, были, но попытки разбить в них клумбы ни к чему не привели - то всё дело портили комнатные собачки, выбирая именно эти места для своих игр и копаний в земле в поисках воображаемых косточек - такой конкуренции цветы, конечно, не выдерживали, то кто-нибудь из ребят попадал туда мячом, снося половину свежевысаженной рассады, то кто-нибудь из бабулек, рассеянно шествуя через двор, приходил в себя только на середине злосчастной клумбы, когда удивлялся, чего это ступать-то так мягко. В общем, какая разница. Сочная густая травка, на которой с упоением валялись собаки, да и людям посидеть бывало приятно, украшение для двора не худшее, чем розы, георгины или чего там ещё. Алексею было даже немного неловко ступать по этому роскошеству ногами, сейчас она хотя бы уже поблёкла в ожидании осени, а какова она, наверное, по весне, в начале лета…
В середине двора деревья росли более кучно и были к тому же окружены роскошными, довольно густыми кустами. Часть из них представляли собой банальные клёны, часть - различные ягодные кустарники. Внутри этого «маленького леса», прочно облюбованного ребятнёй под свои игры, происходило что-то невероятно таинственное и интересное, Алексей дорого бы дал за то, чтобы там побывать, но конечно, не посмел бы навязываться. Ну, как бы это выглядело? «Здравствуйте, я вообще не из вашей компании, и играть с вами не могу, я просто пришёл посмотреть, как тут у вас»? Невежливо. Билеты на входе вроде не продаются, чтобы приходить глазеть. Однако сейчас как раз был замечательный повод. Уж это ему извинят. Ребята, конечно, наверняка должны были заметить новое в их дворе лицо, хотя бы сказать, куда мальчик пошёл.
Алексей вступил под сень кустов и на секунду замер. Внешний мир словно исчез, он оказался в сказочном царстве лесного сумрака посреди огромного шумного города. И хотя было понятно, что это отнюдь не настоящий лес, что нет здесь даже белок, и вверху щебечут обычные городские воробьи… Однако любоваться было некогда…
Сделав ещё шаг, он понял, что на месте. Что ему в тот момент подсказало, он ответить бы не смог. Просто, когда увидел, что в центре столпившихся детей высокий рослый мальчишка - один из Иванов - держит за шиворот мелкого, едва доходящего ему до пояса, незнакомого - его Алексей совершенно точно не видел во дворе никогда - он понял, что поиски закончились даже раньше, чем он ожидал.
- Эй! А ну оставь его в покое!
- А то что? - Иван моментально обернулся, прищуриваясь.
- А то увидишь, что! - Алексей прекрасно понимал, что драться с этим, кажется, его ровесником, но по сравнению с ним совершенно богатырём ему нечего и думать, однако отступать-то тоже нечего и думать, - увидишь, что бывает с теми, кто бьёт маленьких!
- А его кто-то бил? Его по-хорошему спрашивали… А тебе-то, вообще, что? Ты кто такой? Это, что ли, твой брат?
- Брат, - не моргнув глазом, ответил Алексей.
- Ну, и чего ты за своим братом не следишь, чего он сюда припёрся? И почему не отвечает, когда его спрашивают? Гордый очень?
- Потому что он не говорит по-русски, - это Алексей сам понял только что.
- Интересно как… А почему это ты говоришь, а твой брат нет?
- Потому что я давно живу в России, а он приехал только сегодня, - Алексей решил, что объяснил достаточно, и решительно направился к Ивану и маленькому Яну, всё это время только озадаченно переводившему взгляд с одного на другого, хмуря тонкие русые брови.
- Ну, я смотрю, борзые вы оба…
- Так, Вань, - вперёд выступил ещё один мальчишка, лохматый, с задорно вздёрнутым веснушчатым носом, в завязанной узлом под грудью рубашке, - остынь, разобрались же уже. Короче говоря, тут надо пояснить, - это он обратился уже к Алексею, - вот это - наше место, и чтобы войти сюда, надо пройти испытание. А он просто взял и пришёл, да ещё на дерево попытался залезть.
Алексей проследил взглядом за указывающим жестом мальчика, увидел, что по стволу центрального, очень высокого дерева там-сям прибиты дощечки-ступеньки. Видимо, там у них вообще святая святых…
- Ясно. А что за испытание? Сложное?
- Ну… Может быть, наверное, и сложное для него. Из таких мелких у нас только вон Малёк, но и тот, кажись, его постарше…
Означенный Малёк, мальчишка на вид лет восьми-девяти, засопел, когда его назвали мелким, но возражать, конечно, не стал.
- Первое - это меткость, - важно заявил Ванька, - меньше пяти банок сшибёшь - делать тут нечего, иди, тренируйся. Второе - это вон по той верёвке доверху забраться. Ну и третье - это сыграть с кем-нибудь из нас…
- Во что? В шахматы, в карты?
Кто-то заржал, Ванька строго цыкнул.
- Не в шахматы и не в карты, никто тут такой дребеденью не пользуется. Игра наша собственная… А тебе-то что? Решил пройти?
- Естественно. И за себя, и за него. Мы ведь оба нарушили ваши границы.
- Не по правилам, каждый за себя должен, - засомневался кто-то.
- Мы ведь не за то, чтоб всё время приходить к вам, мы и не сможем это, а просто, чтоб вы не сердились.
- Да мы уже и не сердимся… - проговорил тот самый конопатый миротворец.
- Ну, если хотите в нашу компанию, так мы не против… Никто же не против? Оформим, так сказать, задним числом…
Алексей похолодел от понимания, что в случае соблюдения «формы» испытания ему придётся переводить Яну условия… на язык, которого он совершенно не знает. Как он будет объяснять? Но Ванька оказался не сторонник формализма. Он просто увеличил для Алексея количество банок, которые требовалось сбить - благо, стрельбище их позволяло разместить до двадцати в ряд, Алексей, радуясь тому, что рогатку в жизни держал в руках не раз (вместе с Анечкой стреляли по яблокам, свисающим на ветке достаточно низко, чуть не выбили некстати вывернувшему туда дядюшке, великому князю Павлу Александровичу, глаз, в ужасе бежали и долго прятались - а смысл? Кто, кроме них, там в тот момент мог быть?), сбил десять и остановился - мог бы, может быть, больше, самого азарт охватил, но решил, что будет нескромно. Да и дальше может так не повезти, и силы лучше приберечь… Верёвка - это вот посложнее. По верёвочным лестницам он, было дело, в периоды наиболее хорошего своего состояния лазил, но не слишком высоко, высоко бы и не получилось - либо успевал прибежать дядька, выговоров себе более категорически не желающий, и нежно стягивал за ноги обратно на грешную землю, либо стоящая на стрёме Анастасия предупреждала о появлении оного. Так что большими навыками своими в этом деле он хоть как похвастаться не мог. В общем-то, если б не младшая пара из его сестёр, он бы много чего не умел, старшие были всё же более серьёзны и более склонны помогать родителям предупреждать всякие нежелательные для больного ребёнка забавы, а какие и допускали - старались, чтоб проходили под их бдительным контролем.