Наследие Изначальных

Сингх и Ситар тут же оторвались от работы — когда рыжая коллега фонтанирует эмоциями, это всегда что-то интересное.

— Здорового? — отозвался Шлилвьи, — а есть и больные?

— Я пока не очень подробно расспросила Раймона, на это нужно гораздо больше времени. Но из того, что он рассказал, я поняла, что они многоплодные существа. Видимо, это эволюционный механизм, компенсирующий высокий процент несовместимых с жизнью мутаций. Большинство раннийских детей умирают ещё в младенчестве.

Талгайды-Суум что-то пробормотал — судя по всему, ужасался. Впрочем, а кто тут не? Абсолютно каждый мир прошёл через период высокой детской смертности и вообще невысокой ценности жизни, и у некоторых эти времена были даже не столь уж давно. В частности, у бреммейров, ещё помнящих времена диктата Бул-Булы и вполне подобных ему феодальных князьков. Было, о чём вспомнить, и Дайенн — это минбарское общество тысячу лет числится в высокоразвитых в том числе по этому пункту, а дилгары тоже были многоплодны и тоже по подобным причинам. Что, пожалуй, в немалой степени определило характер расы — если ты привык принимать как должное смерть половины твоих детей, то вряд ли будешь удивлять все миры исключительной гуманностью.

— Зато те, что выживают — не нуждаются ни в чём, кроме стакана крови раз в месяц, понятно.

— Я не знаю, что думать об их метаболизме, — продолжала Дайенн, — скорость кровотока, частота сердечных сокращений — всё удивительно медленное, но при… приёме пищи может повышаться в разы. Это удивительно в сочетании с… высокой скоростью рефлексов, высокой сенсорной чувствительностью. Ранни может расслышать сказанное вполголоса на другом конце коридора медотсека… По остроте зрения их превосходят, из разумных, только токати. Пока сложно что-то сказать о строении нервной системы, нужны другие, гораздо более масштабные исследования, но определённо, что мышечное волокно имеет гораздо большую сократительную силу…

— Иными словами, при внешней дрищеватости они могут быть фантастически сильны? — тоном утверждения спросил Махавир.

— Именно. Мы никогда раньше не встречали ничего подобного. Мне лично не терпится узнать, как всё это устроено на клеточном уровне, если б я просто услышала о подобном от кого-то, я б сказала, что это бред.

Сайта растерянно почесал затылок.

— Да уж, всем интересно… Я тут тоже немного, грешным делом, почитал. И насколько понял, несостоятельность всех этих мифов о вампирах в том, что они были придуманы тогда, когда люди имели весьма смутные представления о физиологии. Например, не понимали, что в желудке кровь просто свернётся… А то насколько проще б было — никакого оборудования для переливания, просто выпоил раненному пару стаканчиков и порядок!

— Ну вот у них, совершенно точно — не сворачивается. Абсорбция идеальная. Желудок — это, пожалуй, единственная полноценно развитая часть пищеварительной системы, пищеварительная, да и выделительная системы находятся в целом в довольно… рудиментированном состоянии.

— Но они есть? Зачем? То есть, вот у нас есть развитый кишечный аппарат, и понятно, почему — мы потребляем много всякой пищи, всё это переваривать надо. Может быть, это эволюционное наследие? В смысле, раньше они не были… вампирами?

— Я, откровенно говоря, мало в этом понимаю… — Вадим отложил ветхого вида подшивку, которую сейчас перечитывал, — но как такое возможно? Грубо говоря, зачем эволюции идти таким странным путём?

Дайенн наконец села, держа перед собой пачку листов восторженно, как некое священное писание.

— Я не компетентна ответить на такой вопрос, это как-то не мой уровень. Интересно, что в мире ранни такими свойствами обладает только собственно высшая ступень эволюции, разумный вид. Их животные — мало чем отличаются от наших животных, по крайней мере, судя по рассказам и рисункам Раймона. Крупный рогатый скот, который они в основном держат, напоминает земных коров, только более вытянутое туловище и иное строение рогов. Ну, конечно, и органы зрения… Освещённость на их планете в дневное время как у нас в дождь или в сумерки.

— Это как-то… невозможно выглядит, — пробормотал Махавир, — по идее, в одинаковых условиях законы развития всех живых организмов должны быть едины. Если врождённым пороком органов кроветворения страдают раннийские люди, то та же особенность должна наблюдаться, пусть в разной степени, и у других видов… А трава там что, нормально растёт? Чем там их коровы питаются?

— Растительность там не слишком разнообразная, — кивнула Дайенн, — но вполне развитая. Фауна тоже не отличается разнообразием, кстати, кроме ранни всего три хищных вида… и едва ли родственные, никаких приматов там, в частности, нет и близко, ни хищных, ни травоядных.

— Съели всех?

— Не компетентна, опять же, ответить на твой вопрос… Да и Раймон, как ни крути, не является полной энциклопедией своего мира. У них самих как-то не слишком сложились теории о их происхождении и эволюционном развитии, хотя есть любопытные истории о тёмных пришельцах с неба, похищавших людей и ставивших над ними эксперименты…

— Слава богу, — рассмеялся Сингх, — хоть что-то у них как у всех, я уж думал, они как тучанкью — все мимо проходили, даже Изначальные.

— Ну, вот, будет нашим учёным интересная задачка… Если их допустят в тюрьму, конечно.

Ветхая подшивка шлёпнулась на пол.

— Что? Ты подозреваешь Раймона?

— А почему не должна? После всего, что он рассказал…

Вадим вместе с креслом развернулся к ней.

— Вот именно, Дайенн, после всего, что он САМ нам рассказал. После того, как столько лет молчал и боялся. Ты же сама говорила, если надпись на земном языке — это ещё не значит, что убийцы земляне, так и обескровленные трупы ещё не означают, что убийца — ранни. И он сам вовсе не убеждён, что его сын здесь ни при чём…

Напарница прикрыла глаза с глубоким вздохом.

— Алварес, ты оправдываешь его потому, что видишь в нём собрата по несчастью. Потому что он рассказал тебе о пропавшем сыне, который исчез, какое совпадение, тоже четыре года назад… А ты не думал, что, может быть, и не было никакого сына? Может быть, Раймон пришёл сюда как раз… с целью разведки? Манишу вспомни.

— Могли и менее нетривиального соглядатая послать, — вставил Шлилвьи.

— Исключено, Раймон работает здесь уже неделю. А происшествие на Яришшо…

— И он, то есть, никак не мог отлучиться? Корабли курсируют регулярно, на круговорот ремонтников обращается мало внимания. К сожалению, теперь надо бы больше.

— Дайенн, это безумие.

— Тем не менее, я считаю несомненно необходимым…

— Взять Раймона под стражу?

Дайенн почувствовала, что под внимательными взглядами коллег ей становится странно неуютно.

— Ну согласись, будет странно, если мы этого не сделаем — именно после всего того, что мы услышали. Пока что это единственный наш свидетель, связанный с той стороной…

— Так всё же — свидетель?

— Алварес, ты меня прекрасно понял! Если он исчезнет раньше, чем будет готов сравнительный анализ слепка зубов — наше расследование…

— Полностью согласен, госпожа Дайенн, — перебил нарисовавшийся на пороге собственной персоной Альтака, — кроме одного момента — это больше не ваше расследование. Дело с кровавыми надписями передано Сингху и Ситару…

— Что?!

— Вы и офицер Алварес отстранены от расследования этого дела.

— Почему?! — со своего места поднялся шокированный Вадим, — теперь, когда у нас появился перспективный свидетель…

— Господин Альтака, мы вообще-то и так не скучаем, — поднялся и Махавир, — я не порвусь — вести ещё и это?

— Верю в вашу эластичность, офицер Сингх. Разговор закончен. Материалы по новому делу Алвареса и Дайенн будут переданы на их компьютеры минут через десять.

— Просто какой-то бред… Может быть, я всё-таки сплю?

Алварес снова и снова перечитывал один и тот же абзац, смысл не доходил — в сущности, все мысли вращались вокруг того, что сейчас с жаром обсуждали коллеги.