Страница 206 из 320
- Ну а что здесь необычного? - усмехнулся Марк. - Самый обычный суррогат чувств, которым перебиваются многие. Только некоторые ввязываются в это на всю жизнь, а я просто разграничил сферы серьезные и несерьезные. Серьезно я учился и планировал будущее - карьеру, аспирантуру, дела с отцовским наследством. А эти встречи были так, баловством. В меру вредной, но приятной привычкой. Вот как твои сигареты. Ты курила, а я...
- Все, все я поняла, не надо больше! - поспешила остановить его я, с ужасом понимая, что начинаю понимать выводы Марка и даже его цинично-прямолинейное обращение с женщинами. В памяти, тут же отозвавшись на его рассказы о похожих хитростях, всплыли похожие уроки житейской мудрости, которым меня несколько лет назад обучали соседки по общежитию:
«Мужиков, Алешка, надо воспитывать! Никто сам, добровольно тебе колечко на палец не оденет!»
«Да кто его спрашивать будет! Оглянуться не успеет - раз, два, моя мама его знает, мой папа его знает, не отвертится! А тут я ему еще и ребеночка рожу!»
«А я ему и говорю - вот так ты ко мне относишься! Повел в какую-то забегаловку! А денег на хороший ресторан, значит, зажал, да? Так что езжай теперь домой сам! Я к тебе после этого не пойду!»
Торговля чувствами, манипуляция отношениями, пересчет любви на подарки-поездки-банкноты давно стали так привычны и будничны. И стоило ли удивляться, когда желающих поучаствовать в аукционе покупали и использовали по всем правилам игры, в которую они сами же добровольно ввязались?
От всей этой бытовой философии меня отвлекло успокаивающее прикосновение руки Марка - проведя пальцами по моей щеке, он вновь развернул меня к себе, заставляя взглянуть ему в глаза.
- Мне больше нечего скрывать, Алеша. Я не стал врать тебе, потому что между нами никогда не было тайн. Не хочу, чтобы они были и впредь. И если тебе есть что рассказать мне, кроме того, что я уже знаю, то лучше сделать это прямо сейчас. Чтобы мы действительно разобрались с прошлым и больше к нему не возвращались.
Я молчала, растерянно глядя на него, понимая справедливость этого требования. Теперь я должна ответить откровенностью на откровенность - и не знала, с чего начать. С одной стороны, мне не было чего скрывать, я не пыталась забыться с помощью новых романов или интрижек, с другой - если раньше в моем сердце было место только для одного лишь Марка, то сейчас в нем хранилась память и о других людях, которые значили для меня не меньше.
Марк, как всегда, далекий от колебаний, после пары минут тягостного молчания, положил конец моей нерешительности.
- Алеша, ты же понимаешь, о чем я говорю. Мужчина. Кто-нибудь важный для тебя. Он - был в твоей жизни? – он замолчал, и лишь по тому, как дрогнули его плотно сжатые губы, я поняла, чего ему стоит хранить спокойствие в ожидании ответа на этот вопрос.
С горькой иронией отмечая про себя, как безжалостное сегодня вновь разбило нашу безмятежность, превратив разговор, полный воспоминаний и щемящей ностальгии, в изощренную пытку для обоих, я все же решилась на правду - сложную, неоднозначную, но только правду.
На меньшее не заслуживали ни тот, кто спрашивал, ни тот, о ком должна была пойти речь. Я должна была рассказать о Вадиме, объяснить его роль в моей жизни. Пусть он не желал больше слышать обо мне, и это было справедливо после того, что я натворила – но рано или поздно нам предстояло встретиться снова. И не хотела воровато прятать глаза, как при общении с неудобной персоной, о которой молчат. Слишком уж много он значил, и я не собиралась стыдливо скрывать его за ширмой неясных тайн прошлого.
Наконец, собравшись с силами, взвесив каждое слово, я тихо и уверенно произнесла:
- Нет, Марк. Никто так и не смог занять твоего места, да я и не пыталась найти тебе замену. Ты же сам знаешь, что это невозможно. Но важные люди в моей жизни, конечно, были. По-другому, по-своему особенные.
Он продолжал недоверчиво смотреть на меня, все еще не понимая, как расценить эти слова. Я не стала больше мучить его неизвестностью и продолжила, отбросив все сомнения:
- Был один человек, почти как брат – не такой, как ты, ты прекрасно понимаешь, что никогда не был мне братом. А вот Ярослав – был. Настоящим братом, родным и близким. Мы вместе пережили такое, знаешь, настоящее взросление, обидное и горькое, когда приходит понимание, что не все в твоих руках, что ты не хозяин своей судьбы. И это связало нас навсегда, я очень остро чувствую его даже сейчас, когда он ушел.
- Вот как? – уточнил Марк, с трудом скрывая недовольство от того, что все-таки был кто-то другой, играющий слишком важную роль в моей жизни. – И где же он?
- Он умер. Три года назад. А еще именно о нем моя книга. Если бы не Ярослав, кто знает, было бы у меня на сегодняшний день, что есть. Если бы не он и не...
- Что, был еще кто-то? - Марк скептически приподнял бровь, красноречиво демонстрируя отношение к экскурсу в мое прошлое. - За такое короткое время слишком много важных персон появилось в твоей жизни, Алеша.
- Много? Да кто бы говорил! - огрызнулась я, мгновенно переходя от защиты к нападению и тут же с досадой одергивая себя. Не стоило затевать сейчас еще одну ссору, что сделано - того не вернешь и не исправишь. - Послушай меня, Марк. Я понимаю, тебе неприятно это слышать... Но я тоже пережила несколько не самых лучших минут, слушая о твоих "серых" буднях. Ты сам сказал - между нами не должно быть никаких тайн. Поэтому ты должен знать и о Вадиме. Он был, есть и будет особенным для меня. Человека, который дважды тебя спас, невозможно просто так взять и вычеркнуть из своей памяти.