Хроники вечной жизни. Иезуит

     Между тем осень подходила к концу, и гулять по улицам становилось все неуютнее. Стефанио снял две комнаты с отдельным входом в доме на Соляной дороге и предложил Лукреции проводить время там. Но девушка решительно отказалась: несмотря на внешность роковой красотки, она была весьма целомудренна. Пришлось Стефанио поклясться на Библии, что он не прикоснется к ней, и в конце концов она согласилась приходить в особенно холодные дни. Возлюбленный свято соблюдал обещание и не пытался ее соблазнить. Лукреции нравилось, что он держит слово.

     На самом деле свои мужские потребности Стефанио удовлетворял на стороне. Инстинктивно он чувствовал, что девушка может воспринять попытки сблизиться как оскорбление, и не хотел рушить установившуюся гармонию. Лишь бросал пламенные взгляды, дабы она видела, что он хочет ее, но, связанный обещанием, держит себя в руках. Вооруженный иезуитской моралью и столетним опытом, Стефанио прекрасно понимал, что это лучший способ сломить сопротивление Лукреции.

 

***

 

     Постепенно неприязнь между Андреа и Стефанио переросла в открытую вражду. Первый шаг был сделан, когда преподаватель логики поручил студентам написать небольшой трактат о парадоксе лжеца[i]. Стефанио готовил работу не меньше месяца, но когда вечером накануне сдачи трактата зашел в свою комнату, то обнаружил в камине лишь обгоревшие обрывки.

     Глаза Стефанио угрожающе блеснули. Он не сомневался: это дело рук Андреа Кальво.

     «Ладно, парень, война так война. Посмотрим, сможешь ли ты переиграть дворцового интригана».

     Ночь ушла на то, чтобы попытаться восстановить утраченный трактат. Но разве возможно за несколько часов сделать то, на что полагался месяц? Работа получилась скучной и неглубокой.

     На следующий день он впервые получил выговор «за нерадение в учебе».

 

     Стефанио и Роберто Бантини сидели в «Золотой форели». Большой зал, освещенный множеством свечей, был полон народу. В углу на вертеле служанка в белом чепце жарила тушу кабана, аппетитный запах которого расплывался по всему трактиру. У противоположной стены музыканты развлекали гостей игрой на виолах, а рядом с полдюжины посетителей с азартом кидали кости. Разговоры, хохот, стук кружек, пиликанье виол сливались в громкий шум и создавали столь любимую многими атмосферу веселого безделья.

     Порядком набравшись, Стефанио и Роберто обосновались возле стойки Клариче и завели разговор о недавнем происшествии с трактатом.

     — Ты хоть кого-нибудь подозреваешь? — спросил Роберто.

     — И думать нечего, это Кальво.

     — Не знаю... Раньше я за ним такого не замечал.

     — Ох, уж этот ваш Андреа Кальво, — вдруг сказала девушка. — Как же он мне надоел!

     — О чем ты, Клариче?

     — Как ни придет, сразу ко мне, и ну меня уговаривать.

     — На что? — нахмурился Роберто, пытаясь понять, о чем идет речь.

     — А то вы не знаете, на что, — фыркнула трактирщица и красноречиво указала пальцем на потолок.

     Друзья ошалело уставились друг на друга. Наконец Стефанио сообразил, что девушка намекает на сдающиеся комнаты второго этажа.

     — Погоди, ты хочешь сказать, что он пытается тебя соблазнить?

     — Ну да. Постоянно уговаривает, просто проходу не дает. Нравлюсь я ему, видите ли. Да мало ли, кому я нравлюсь.

     — Эй, красавица, два глинтвейна, — крикнули из зала.

     Клариче быстро налила две кружки и отошла, а Роберто с недоумением уставился на друга.

     — Ты слышал?

     — Не глухой, — отмахнулся Стефанио и задумался. В глазах его мелькнули озорные искорки.

     — Вот что, Филин, — повернулся он к Роберто, — возвращайся в Григорианум, а мне еще надо кое-что сделать.

     — Да какое там возвращайся, с ума сошел? Ведь этот ловкач и в самом деле соблазнит ее. Стефанио, точно тебе говорю, я этого не переживу. Я ее люблю, понимаешь? По-настоящему люблю.

     — Я кое-что придумал. Положись на меня и спокойно иди. Не волнуйся, синьор Кальво ответит и за совращение, и за мой сгоревший трактат.

     Повздыхав, Роберто ушел. А когда вернулась Клариче, Стефанио отвел ее в сторонку и долго с ней шептался. Поначалу она пыталась возражать, но вскоре улыбнулась и согласно кивнула.

     Договорившись с девушкой, Стефанио отправился в богадельню.