Страница 9 из 203
Она придержала лямку ранца и, оглядываясь на университет, пошла к мосту. Было хорошо, и скоро будет снова. Нужно только немного перетерпеть, и «лесопилка», и все остальное, забудется, как страшный сон.
Газовые лампы уже горели. Солнце не успело еще сесть, но на лестнице было темно. Свет проникал в измызганные оконца только по утрам, когда солнце вставало в конце переулка. Потом его загораживали почти смыкавшиеся над улицами крыши и трубы. Дома здесь стояли впритык, и сами были словно сплющены этим соседством. Элин пробиралась по узкой лестнице, вышла в тесный коридор второго этажа. Открыла дверь, подобрала с пола записку, сложила на столик и сначала зажгла лампы, заперла дверь и проверила сундучок с ценностями под кроватью, а только потом прочла. Квартирная хозяйка напоминала про уплату. Элин скомкала записку, бросила в ведро, она музыкально ударила в дно. Отходы Элин внесла в яму за домом этим утром. И за водой сходила утром, поэтому в кувшине еще оставалось. Элин вымыла руки и лицо над тазом, заправив волосы за уши. Подняла глаза на серебряное зеркало, висевшее над умывальной тумбочкой на уродливом, в палец толщиной, закопченном гвозде. Потрогала край красного пятна на щеке. Оно разлилось по коже, словно лужа чернил, Элин в детстве полагала, что это такой узор, и дорисовывала измазанным в клубничном соке пальцем точки и линии. Потом матушка сказала, что ей надо подрасти, чтобы избавиться от этого уродства, маленьким детям не стоит переносить такие процедуры, но к свадьбе она непременно будет красавицей. И глаз поправят тогда же. Элин прищурилась. Сильно косивший правый глаз смотрел не прямо, а куда-то в сторону от отражения. Элин закрыла его и щеку ладонями. Левая сторона – это то, какой она должна быть. Вполне располагающая, как говорила тетя, внешность. Тетя, конечно, проявляла доброту, но, если что-то сделать с блеклыми, русыми в пепельный, волосами и тонкими губами...
Элин отвернулась от зеркала, присела перед стоявшим у стены между горой свертков, которые Элин так и не разобрала, и стулом со всем ее гардеробом, портретом матери и тети. Им вот ничего не нужно было делать, хотя и волосы, и губы у Элин – в них.