Группа дополнительных занятий

– Со мною все вышло гораздо прозаичнее. Когда умирала досточтимая моя бабуля, я был рядом, и... вот. – Он обвел себя ладонью, словно хвастался костюмом. – Она была волшебницей, и теперь у меня тоже... способности, в некотором роде. Как оказалось, я в таком случае обязан пройти обучение, иначе не буду допущен обратно в общество.

– О, – сказала Резель, потянулась мимо Элин, побила ладонью по столу. Нейл шарахнулся от нее, стул вильнул, Нейл схватился за столешницу, а Резель потрепала его по руке и села назад, удовлетворенная.

– Долго ли ухаживали за родственницей? – спросила Элин тихо, разгладив юбку на коленях.

– Нет, – сказал Нейл, – я не жил с нею, когда она заболела, а потом уже оставалось недолго.

Элин кивнула. Это называется “повезло”.

Резель хотела спросить что-то еще, а Элин изготовилась опять ее пинать, но в библиотеку приволоклись стриженые брат с сестрою и бухнули в середину стола угловатый сверток. Элин на всякий случай отодвинулась вместе со стулом.

– Смотри, чего, – сказала Конла, а Кенан принялся разворачивать сверток. Из изляпанной алым бумаги на свет показались кости и обрывки плоти.

Они кого-то убили и притащили похвастаться, подумала Элин. И теперь мы все соучастники.

– Оленина, – сказала Конла. Элин подозрительно поглядела на их довольные одинаковые лица, потом одним пальцем отогнула край бумаги. Сказала, потому что все остальные молчали:

– Какая... э... великолепная добыча.

Конла подвинула разворошенный сверток в сторону Элин и плюхнулась на стул. Кенан спросил:

– Нравится? Нормально? Привет, Нейл, чего притаранился?

Они кого-то убили и теперь зачем-то хотят моего одобрения, подумала Элин. Должно быть, я в забытьи попросила их кого-то зарезать, и теперь они ждут платы за выполненную работу.

– Это... внушительно, – сказала она враз пересохшим ртом.

– Ну вот и зашибись, – сказала Конла и выдрала учебник из-под Резель.

Элин подвернула бумагу, чтобы не видеть окровавленного мяса, оглядела молчавших – конечно, когда не надо, столько разговоров, а как требуется содействие, так они воды в рот набрали! – Резель с Нейлом, и выговорила, подбирая слова:

– Возьму на себя право сказать от лица собравшихся, что мы не совсем понимаем...

– “Несметное количество изысканных яств”, – сказал Кенан. – Не ты, что ли, говорила, что плата? Ну вот, – он показал двумя руками на сверток, который с каждой минутой все больше и больше напоминал доказательство преступления. – Про черепа язычников хохма была, мы поняли.

– Оленина – в самом деле изысканное яство, – сказал Нейл. – Пирог с олениной подают во дворце на именины принцев и принцесс.

Только вашего мнения не хватало, подумала Элин. Сказала:

– Я, право, благодарна, но...

– А почему ты не сказала, что берешь плату? – спросила Резель.

– Потому что я не беру платы, – ответила Элин сквозь сжатые зубы, – и все это недопонимание.

– Ну не плата, благодарность, – сказала Резель, – все равно, я бы тогда тоже что-нибудь...

Она замолчала вдруг, отвела глаза. Элин подумала: мне неинтересно, что она там себе вообразила.

Спросила:

– И, позвольте, куда же мне это все девать?

– Съесть, – сказал Кенан. Он облокотился на стол и носом чуть не тыкался в мясо.

– Сварить или испечь, – сказал Нейл. – Пирог! Или маленькие пирожки.

– Сырая лучше, – сказала Конла.

Элин прижала руку к животу, сглотнула кислую слюну. К горлу подбирался нехороший комок.

– Сырую следует есть на охоте, – сказал Нейл, – с только-только убитого оленя. Приказать егерю, чтобы разделал и тут же поднес кусок с рюмкой.

Элин сказала сипло:

– Я имею в виду – куда мне деть это сейчас?

Конла с победным “а вот!” вытянула из кармана бечевку, бросила на стол.

Обвязать и унести, подумала Элин. Отдать в пекарню приготовить, как готовят там праздничных гусей те, у кого нет большого очага. Пусть срежут в счет платы часть... а остальное отдадут... только где же мне потом это хранить, думала Элин, и слюна набегала уже другая, голодная. В подвале есть ледник, но нужно просить у квартирной хозяйки ключи, а она избегала попадаться ей на глаза.

– Стоит заговорить от порчи, – сказал Нейл.

– Думаешь, кто-то позавидует и наведет порчу? – ужаснулась Резель.

– От порчи мяса, – сказал Нейл. – На улице, конечно, холодно, но все же. Мефрау Богнар вряд ли справится за раз.

Сидевшие за столом переглянулись. Элин подумала, что это надо спросить поваров в местной столовой, правда, по виду того, что они выдавали за мясо, не похоже, что они владеют этими чарами. Элин, развернувшись на стуле, сняла со спинки рюкзак, зарылась: в учебнике должно быть, вряд ли это какое-то сложное заклинание.

А Нейл уже выпросил у Резель ручку и, прижав край бумаги к столу, что-то писал красивым четким почерком. Потом поставил пальцы в начале и в конце фразы, проговорил с хорошим южным произношением, чернильные знаки засветились и погасли.

– Кру-уто, – протянула Резель.

Элин поджала губы, потом напомнила себе, что минейр Катона, наверное, до смерти любимой бабули успел уже отучиться, и не совестно ей знать меньше него. То, что учился он, наверняка, на писаря, раз не был магом, предпочла не брать в расчет.

– Это из медицинских, – сказал Нейл, – от гноя, гнилых ран. И мясо тоже не будет гнить. По крайней мере, в теории.