Страница 13 из 203
– Я опасаюсь за свои отметки, – сказала Элин.
Профессор Иллеш на секунду перестал собирать бумаги и поднял голову. Прищурился.
– Мефрау Богнар? Это же вы сегодня отвечали? Вам опасаться нечего, вы украшаете этот класс.
– И все же, – сказала Элин старательно, стиснув край стола. Рубашка прилипла к лопаткам. – Мне очень, очень нужно сдать экзамен.
– Очень нужно?
– Чрезвычайно.
Профессор Иллеш оглядел ее с головы до ног, потом еще раз, и сказал:
– Шестьдесят.
Элин вежливо улыбалась, и лицо показалось полотном, растянутым между ушами.
Нужно выпуститься, получить работу как минимум в госпитале Милосердной длани, где умирала тетя, и брать от беспокойных родных монетки за “особенно внимательный уход и заботу”, и тогда, может быть, если не особенно роскошествовать в еде, и месяца через четыре...
Профессор Иллеш вернулся к бумагам. Элин откашлялась. Переспросила:
– Шестьдесят серебром, я правильно вас поняла?
– Если хотите, чтобы экзамен для вас... посильным – тогда, пожалуй, правильно.
Элин сказала: благодарю, я буду иметь это в виду, и вышла. Ранец цеплялся за юбку и стучал по коленке.
Подумала: в конце концов, это ведь только для лентяев. Которые должны платить за свою лень. Это естественный ход вещей.
Серебра в серебряных монетах давно уже не было. Когда еще было, они были другого весу и другой стоимости, и на одну монетку можно было жить. Сейчас цены поменялись, но не настолько, чтобы просто так взять откуда-то шестьдесят. Элин вспомнила: кольцо стоило полтораста. Которое она подарила на именины тете, откладывая понемногу с денег на развлечения. Теперь за это кольцо давали тридцать, или, Элин была уверена, тридцать пять или даже сорок, если она найдет скупщика, оснащенного совестью.
Резель забилась на последнюю парту, а когда профессор Коппенс спросил, почему она не слушает, неужели ей скучно, виновато улыбнулась и сказала просто: мне скоро отдавать книгу. Я тихонько. Профессор Коппенс погрозил пальцем и сказал обязательно потом переписать у кого-нибудь конспект, и больше ей вопросов не задавал. Резель, однако, поднимала голову то и дело, глядела на доску.
Яблоко сегодня получил Нейл за ответ про то, как определить, реанимировали ли организм за последние сутки.
Элин забрала учебник прямо у Резели с парты. Та уцепилась было за край, но потом отпустила, глядела снизу вверх на Элин, сказала: спасибо и на этом. Я много чего переписала, это поможет.
Все они тут бездельники, лежебоки и невежды, думала Элин, засовывая учебник в ранец. Каждый получает то, что заслужил. Я, по крайней мере, никого не убила, не ограбила и не... что там совершил Нейл, вызвал демона и позволил себя захватить? Элин перекинула ранец под мышку и зажала его локтем. Так было теплее, но она все равно прибавляла и прибавляла шагу, и к набережной уже почти бежала. Наконец-то сделалось теплее, и Элин пошла размеренно. Подумала, что, если понадобится, можно и поднажать: студенты университета тоже, бывает, опаздывают, бегут с обеда или с прогулки по скверу под ручку.
Элин шла и оглядывалась: догонят и отберут, от них всего можно ожидать. Быть может, постесняются в людном месте. Домой нужно будет добираться по большим улицам. Будет дурно, если они узнают, где я живу, залезут, пока меня нет. Подростки часто оказываются в тюрьме именно за кражи, пролезают в окно – и готово. Эти, правда, вошли бы в редкое окно, они больше похожи на тех, кто снимает дверь с петель вместе с косяком. Элин снова оглянулась.
На нее кто-то смотрел. Она прижала ранец плотнее, остановилась и сделала вид, что любуется зданием гильдии кораблестроителей, сама же оглядывала проходящих по той стороне, у домов.
Встретилась взглядом с джентльменом, через секунду узнала его, фыркнула про себя и пошла дальше. Подумала: как человека меняет шляпа. Глянула еще раз. Джентльмен повернул голову в ответ.
Так они шли и переглядывались до самого моста. Там профессор Коппенс перебежал дорогу. Элин притормозила: вежливость требовала хотя бы поздороваться.
– Элин, – сказал профессор Коппенс.
– Минейр Коппенс, – сказала Элин.
– Какая приятная встреча, – сказал профессор и пошел рядом – нога за ногу. Элин поглядела вдоль моста, прикинула, сколько они будут так тащиться, и начала придумывать поводы распрощаться. “Нам не по пути” уже отпало: с моста не свернешь.
– Значит, я не ошибся, – сказал профессор, придерживая шляпу от ветра. Элин моментально продрогла и придержала шаг, чтобы быть чуть позади. Профессор обернулся, но ждать не стал, так и пошел, прикрывая от ветра. Элин теперь слышала его с трудом. – Я точно знал, что откуда-то тебя помню.
– Откуда же?
– Магия пространства, первый курс в том году, верно?
Элин судорожно перебирала преподавателей перед мысленным взором. Вот это будет номер, если он у нас что-то вел!
– Я видел тебя на чествовании покровителей, – сжалился профессор Коппенс. – Ты была очень приметная.
Элин сгребла волосы, надвинула их занавеской на глаз, и держала так, ветер тщетно пытался снова открыть ее позор. Щеки горели. Она сказала негромко:
– Поистине невежливо указывать девицам на изъяны их облика.
– Что? – профессор Коппенс обернулся. – Ты приглашала пробовать тарталетки. У тебя еще был эдакий цветок, – он пальцами изобразил осьминога у плеча.
Цветок в самом деле был, бархатная роза на платье. Первокурсники отвечали за угощения. А профессор, конечно, врал, никто не запоминает Элин по одежде, хотя всякий воспитанный человек пытается это скрыть.
– И что же, вы покровитель? – спросила она. Щеки все еще пылали, но можно было обвинить ветер.