Убить Бенду

Бенда, кивнув, выходит. Жанна смотрит вслед с огорчением, потому что, судя по виду Бенды, ее слова не были услышаны, и возвращается к мытью пола.

В дверь постучали.

— Да! — Жанна отерла пот со лба.

Чуть приоткрыв створку, в щель протиснулся старик в поношенном, местами порванном кафтане.

— Простите, Бенда, который вчера раздавал золото, тут живет? Я хотел бы попросить, если господина Бенду не затруднит, чтобы он дал мне от щедрот своих хотя бы на новый теплый плащ. А то на дрова денег не хватает, и уголь тоже не по карману бедному старику, так чтоб хоть по ночам было чем укрыть старые кости, которые и солнцем-то не прогреть...

Жанна вздохнула. Чего-то подобного она и ожидала.

— Бенды нет, недавно вышел, когда вернется — не сказал. Да вы проходите, садитесь, дедушка. Хотите поесть? Подождите, может, Бенда скоро будет.

— Ничего-ничего, я на улице дождусь. — Старик попятился, но девушка схватила его за руку:

— Что вы, садитесь!

— Нет-нет! — Старик вырвался. — Я по рынку пройдусь, а там и вечер. К ночи зайду — ничего?

Дверь за ним закрылась.

— Конечно, заходите, — вздохнула девушка, берясь за тряпку.

Бенды не было весь день. За это время, как показалось Жанне, в трактир заглянула половина города. Кое-кто оставался подождать, и к приходу Бенды зал оказался почти полон. Жанна успела сбегать в город, и теперь между посетителями суетилась чистенькая молоденькая девушка, а у плиты орудовала краснолицая стряпуха. Жанна разрывалась между залом, кухней и задним двором, где уже деловито сновали несколько куриц и в грязной соломе посреди загона нежилась толстая свинья.

Когда появляется Бенда, все встают, приветствуя хором. Бенда раскланивается, проходит к столу, садится и смотрит на присутствующих. За ним в дверь влезает толпа оборванных детей, но Жанна гонит их полотенцем:

— А ну, куда со своими грязными ногами, бегом через задний двор сразу на кухню!

— Мне бы вот... — К Бенде приближается старик, показывает свой драный кафтан. — Хоть бы на новый теплый плащ, а то на дрова денег нет, на уголь опять же, по ночам даже летом так холодно, так кости ломит...

Бенда дает старику два золотых, и тот, кланяясь и благодаря, уходит задом.

В зале оживились. К Бенде потянулись люди, каждый со своими немудреными проблемами и с просьбой денег. Последний ушел около полуночи.

Плиту давно погасили, служанка спит в клетушке рядом с хлевом, стряпуха ворочается на тюфяке около печи. В зале догорает третья свеча. Жанна, положив голову на руки, дремлет за столом. Бенда будит ее и, поддерживая, ведет наверх, в ее комнату.

***

Утром, стоит Бенде выйти из трактира, его окружает стайка нищих детишек.

— Дяденька, подари золотой! — кричат они.

Бенда каждому дает по монете. Тут же подходят взрослые — подмастерья и бедняки, обычные горожане. Сквозь толпу проталкивается стражник:

— Разойдись! Разойдись! — Дойдя до Бенды, он хмуро оглядывает невысокую фигуру с головы до ног. — Деньги раздаем? И по сколько на рыло? Мне вдвойне!

Бенда оглядывается:

— Всем только золота надо? А полечить никого не требуется?

— Полечи сам себя! — Стражник выразительно стучит себя по лбу и протягивает руку: — Ну?

Когда Бенда возвращается, в трактире не протолкнуться. Многие стоят или сидят на полу. Но Бенде освобождают скамейку, после чего окружают со всех сторон. Первым опять дедок в разодранном кафтане. От него несет вином, он плохо держит голову, однако, расталкивая просителей, лезет вперед, приговаривая:

— Мне бы новый плащ, теплый, а то на дрова денег не хватает, на уголь тоже, а старые кости так ломит...

— Да ты бы постеснялся, прошлого дня ведь уже клянчил! — взывает из толпы пожилая женщина. — Оставил бы другим!

— Ты откуда знаешь, карга? — огрызается старик. — Сама вчера, небось, тут же и была!

— Ну и была! — запальчиво кричит женщина. — Да я на другое просить пришла!

Кругом смеются.

— Берите, берите. — Бенда сыплет золото в протянутые руки. — Купите себе и плащ, и вина, и что хотите. Не стесняйтесь, берите...

— Да кто стесняется?! — орет та же тетка.

Все снова смеются.

На следующий день Бенда спускается в полный зал, так что не удается и позавтракать. До самой ночи Бенда раздает деньги.

C утра у трактира теснится толпа, люди волнуются и ждут, покрикивают, заглядывают в щели запертых ставен, стучат.

— Они скоро снесут двери, — озабоченно встречает Бенду Жанна. — Что делать? Не могу же я брать с них деньги. А из-за них не приходят нормальные посетители.

— Скажи, что меня нет. — Бенда, прихватив краюху хлеба, скрывается в кухне — выходит через задний двор, узким переулочком.

Жанна уставилась на дверь. Сказать? Им? Она подошла к окну, открыла ставни — и отскочила: в проем ввалился лысый мужик с кучерявой рыжей бородой.

— Просим прощений, мадам. — Упавший поднялся, отряхнулся, надел и снял войлочную шляпу, поклонившись. — Затолкали. Мне бы господина Бенду увидеть, если не возражаете.

— Я не возражаю, только Бенды нет, он ушел с утра пораньше.

— Как нет? — удивился рыжебородый. — Я с самой ночи караулю — мимо меня и муха не пролетела, клянусь мамой!

— Можете проверить. — Жанна махнула рукой в глубь трактира.

Лысый двинулся к лестнице, по дороге заглянул на кухню.

Девушка подошла к окну, в которое с улицы смотрели, прислушиваясь к разговору, несколько человек, высунулась поверх их голов и крикнула: