Лабиринты

- Не го­вори мне об этом, про­шу! 

Ксе­нии пре­тила са­ма мысль о том, что сын бу­дет хо­дить в ве­щах Ва­дима, го­ворить его сло­вами, по­пыта­ет­ся ду­мать, как он.

Ан­дрей по­казал сце­нарий че­рез пре­пира­тель­ства и уго­воры. Он бо­ял­ся тре­вожить же­ну, не хо­тел лиш­ний раз бе­редить ее ду­шев­ное спо­кой­ствие и тре­пать нер­вную сис­те­му. Ксе­ния ос­та­валась неп­реклон­ной – вмес­то то­го, что­бы прос­то ва­лять­ся в пос­те­ли и об­ду­мывать во­рох со­бытий, вне­зап­но упав­ший на семью, луч­ше за­нять­ся де­лом, поз­на­комить­ся со сце­нари­ем бу­дущей прог­раммы. 

Пе­релис­ты­вая бе­лые стра­ницы, скреп­ленные пру­жин­кой, ей всё боль­ше хо­телось заб­ро­сить по­даль­ше прок­ля­тые бу­маж­ки. Жен­щи­не де­лалось дур­но. Клю­чевые мо­мен­ты уч­те­ны, ни­чего не ска­жешь! Про­валь­ный худ­со­вет, пос­ле ко­торо­го ак­тер не­делю не хо­тел ни с кем об­щать­ся. По­ез­дка в Ял­ту. Тем­ной фи­гурой ря­дом с ним бу­дет де­вуш­ка, ли­ца и име­ни ко­торой ник­то так и не уз­на­ет. А по­том – куль­ми­нация – воз­вра­щение в пред­гро­зовую сто­лицу, по­ез­дка по уз­ким улоч­кам на ав­то­моби­ле. Скре­жет ме­тал­ла, визг тор­мо­зов, звук би­того стек­ла, без­воль­ное те­ло на во­дитель­ском крес­ле. 

Вновь ки­нолен­той в про­ек­то­ре про­носи­лись те дав­ние со­бытия, пог­ре­бен­ные под пеп­лом пе­ремен. Сно­ва ко­люч­ки бо­ли впи­вались в сер­дце. Она раз за ра­зом воз­вра­щалась к Ва­диму. Он ожи­вал, на­пол­нялся жи­вым теп­лом. Ста­новил­ся нас­то­ящим. Как буд­то и не прош­ло столь­ко лет. Он не­ис­то­во це­ловал, за­бирал за со­бой в жар­кий плен страс­тных сто­нов и бес­сонных но­чей. Вновь сти­рал сле­зы, вы­тирал их гу­бами, обе­щал боль­ше не пу­гать пе­реме­нами в нас­тро­ении. Про­сил про­щения без над­рывнос­ти и эмо­ций. Кон­ста­тиро­вал факт. И сом­не­вать­ся не бы­ло при­чин… 

Ксе­ния опять уви­дела се­бя со сто­роны, как тог­да, у бе­лых стен ча­сов­ни при раз­го­воре со свя­щен­ни­ком. Вот Ва­дим фо­тог­ра­фиру­ет ее сре­ди со­леных волн Чер­но­го мо­ря. За­тем они лю­бу­ют­ся звез­до­падом – ме­те­ори­ты сго­ра­ют в бар­хатных не­бесах Юга, ос­тавляя за со­бой ед­ва уло­вимый мер­ца­ющий след. А вот и пред­гро­зовой го­род, уто­нув­ший в су­мер­ках сре­ди пос­ледне­го дня ав­густа. Мол­нии тер­за­ют кри­выми раз­ря­дами тя­желые ту­чи, буд­то уме­лый хи­рург вспа­рыва­ет ра­ковую опу­холь. И ма­шина не­сет­ся впе­ред по прак­ти­чес­ки пус­тынно­му шос­се, въ­ез­жа­ет в сто­лицу и… 

Уже дождь хлы­нул с вы­соты, смы­вая пыль, уби­ра­ет ду­хоту. Вет­ки ив из­ви­ва­ют­ся зме­ями, тан­цу­ют на вет­ру под ко­сым лив­нем. Во­да хле­щет по об­на­жен­ным пле­чам… А где-то там, в уз­ком пе­ре­ул­ке ос­тался ис­ко­режен­ный ав­то­мобиль, а в нем – те­ло муж­чи­ны, ра­ди ко­торо­го она го­това бы­ла на всё… 

Как бы Ксе­ния не про­тес­то­вала, но ме­ханизм за­пущен. На фильм вы­делен бюд­жет. Наз­на­чен гра­фик съ­емок, зап­ла­ниро­ван вы­ход на эк­ран. Ос­та­ет­ся быть сто­рон­ней наб­лю­датель­ни­цей про­цес­са, что­бы по­том ска­зать вес­кое сло­во пе­ред ка­мерой, стать ли­цом ис­то­рии. Имен­но она до­несет в каж­дый дом не­объ­ят­ной стра­ны прав­ду о Ва­диме Мет­лицком. О том, ка­ком его пом­нит лишь она од­на… 

- Мам, ты что, бо­ишь­ся, что я в за­гул пой­ду, как толь­ко де­дов об­раз на се­бя при­мерю? Вот еще глу­пос­ти! – воз­му­тил­ся сын. 

От жен­щи­ны не ук­ры­лись те лу­кавые чер­ти­ки, пля­шущие в гла­зах сы­на, ког­да он за­думы­вал оче­ред­ную ка­вер­зу. Всег­да бро­сал неп­рикры­тый вы­зов все­му ми­ру. И вот сей­час он хо­чет стать тем, дру­гим, кто заб­рал с со­бой в сы­рую зем­лю ее по­кой на дол­гие го­ды? Жер­но­ва внут­ри за­вер­те­лись, из­мель­чая ду­шу в по­рошок. Сле­зы ра­нили ве­ки ал­мазной крош­кой. 

- Или ты бо­ишь­ся, что уй­ду в рас­све­те сил? Ти­па, злой рок семьи Мет­лицких? 

Чер­ный юмор. Ти­хий смех. Вновь ус­мешка ис­ка­жа­ет ли­нию губ, как ве­тер ме­ня­ет бар­хан пес­ка. Вновь в оке­ан­ских пу­чинах заб­лестел вы­зов, стрем­ле­ние сра­зить­ся с са­мой судь­бой и вый­ти бе­зого­вороч­ным три­ум­фа­тором. Маль­чи­шес­кий за­дор, бес­ша­баш­ность, уве­рен­ность в сво­ей си­ле. Из­ме­нить его не­воз­можно.