Лабиринты

На­до же, Ксе­ния и не за­меча­ла, что ее маль­чик дав­но уже прев­ра­тил­ся во взрос­ло­го муж­чи­ну. Рас­сужда­ет здра­во. Под­ме­ча­ет ме­лочи, скла­дыва­ет их в об­щую мо­за­ику. Де­ла­ет вы­воды. И нет да­же сил про­тиво­речить. Сын не об­ви­нял. Все­го лишь кон­ста­тиро­вал факт. Пи­люля прав­ды всег­да горь­ка, но ее прог­ло­тить не­об­хо­димо. 

- По­чему ты не ска­зал мне о ва­шей аван­тю­ре с от­цом? – ти­хо спро­сила Ксе­ния, уби­рая кон­чи­ками паль­цев упав­шую на лоб Ва­дика тем­ную пряд­ку. 

- Хо­тели сюр­приз сде­лать. Ви­жу – он удал­ся, - он ви­нова­то улыб­нулся. – Мам, од­на ты ни­ког­да ме­ня с де­дом не срав­ни­вала. Отец все вре­мя мне на­поми­нал в честь ко­го ме­ня наз­ва­ли. Дя­дя Кос­тя веч­но твер­дил, что во мне по­рода его дру­га, по­тому я та­кой у вас ши­бут­ной да вет­ре­ный. В учи­лище пре­пода­вате­ли в не­опи­су­емом вос­торге: «Ва­дим! Ты же вы­литый дед!». Я ми­мо стен­да с фо­тог­ра­фи­ями прой­ти ми­мо не мо­гу! Там его фот­ка ви­сит с ки­ноп­роб, в мо­ем воз­расте при­мер­но. И кто срав­ни­ва­ет, кто уми­ля­ет­ся, кто удив­ля­ет­ся… А я хо­чу по­нять, мам! Я хо­чу ис­пы­тать то­же, что и он. Мне нуж­но по­нять – где я, а где во мне Ва­дим Мет­лицкий – ак­тер из прош­ло­го, мой дед, дру­гой че­ловек. И по­том… Жизнь у не­го ин­те­рес­ная бы­ла. Вдо­ва мно­го че­го рас­ска­зала. 

- Мы же те­бе зап­ре­тили чи­тать кни­гу! – вы­пали­ла Ксе­ния. 

Удуш­ли­вая вол­на под­ни­малась от сер­дца. Страх за­топил соз­на­ние. Ан­на не упо­мина­ла кон­крет­ных имен, тог­да еще не нас­толь­ко ос­ме­лела, не за­хоте­ла вко­нец пор­тить свою ре­пута­цию. Од­на­ко, зная семью, зная от­но­шения сре­ди дру­зей Мет­лицко­го, ко­неч­но же, мож­но по­нять о ком го­ворит пос­ледняя же­на из­вес­тно­го смуть­яна об­щес­твен­но­го спо­кой­ствия. 

- А ког­да ме­ня зап­ре­ты ос­та­нав­ли­вали? – ши­роко, от­кры­то и обе­зору­жива­юще улыб­нулся Ва­дик. – Мам, вот ты у ме­ня иног­да на­ив­ная. Ко­неч­но, про­читал, мне лет пят­надцать бы­ло. И что? Лю­бил дед хо­рошо жить, жен­щи­нами не брез­го­вал. Же­нил­ся на спор. И что? Ши­рота ду­ши в нем бы­ла, вот что! Как ду­ма­ешь, лю­бил бы ме­ня? Мне ка­жет­ся, вот кто бы ме­ня точ­но по­нял. 

Сын под­мигнул при­тих­шей Ксе­нии. Она смот­ре­ла на его та­кое зна­комое, род­ное и чу­жое ли­цо од­новре­мен­но. Вот он – шрам под бровью. В три го­да упал с ве­лоси­педа. Не пла­кал, не кри­чал, ког­да за­шива­ли ра­ну. Лишь на­туж­но со­пел, тер­пел, по­казы­вал ха­рак­тер. Вот на ску­ле не­боль­шая ро­дин­ка те­лес­но­го цве­та. И всё в об­ли­ке вче­раш­не­го маль­чиш­ки-за­диры те­перь на­поми­на­ет дру­гого Ва­дима: си­ние гла­за ук­ра­шен­ные ве­ером гус­тых рес­ниц; при­щур во взгля­де; ис­крив­ленные в сар­касти­чес­кой ух­мылке чувс­твен­ные гу­бы; под­бо­родок с двух­днев­ной ще­тиной… Чу­жой муж­чи­на на мес­те сы­на. Ко­пия то­го, кто не смог стать близ­ким нав­сегда. 

Ксе­ния не зна­ла Мет­лицко­го, ког­да то­му бы­ло двад­цать лет. За­то она ви­дела его фо­то. И еще она за­пом­ни­ла его под со­рок. С уве­рен­ностью те­перь мо­жет приз­нать бе­зого­вороч­ное фи­ас­ко – ее сын не име­ет с му­жем ни­чего об­ще­го. Ва­дим Мет­лицкий ожил в нем да­же внеш­не. Мож­но спи­сать всё на ге­нети­ку, а мож­но приз­нать, что судь­ба вы­иг­ра­ла, взя­ла матч-ре­ванш, ука­зала сво­ей лю­бимой иг­рушке мес­то. 

- До че­го вы там до­гово­рились? Я не в сос­то­янии еще не­делю по­явить­ся пе­ред ка­мерой, - она по­пыта­лась вер­нуть­ся к де­лам на­сущ­ным, лишь бы не ду­мать сно­ва и сно­ва о том, как при­чуд­ли­во виль­ну­ла ее жизнь, как в муж­чи­нах од­ной фа­милии при­ходит­ся блуж­дать, слов­но в ла­бирин­тах. 

- Дя­дя Бо­ря нас­та­ива­ет на пе­реда­че. Отец твер­дит, что без те­бя смыс­ла ее де­лать нет. Ба­буля об­зы­ва­ет Ан­ну га­дюкой под­ко­лод­ной, - Ва­дик по­жал пле­чами. – А фильм мы сни­мем. Зав­тра, кста­ти, съ­ем­ка зап­ла­ниро­вана.