Страница 10 из 29
- Я еду домой. Нужно начинать действовать, делать хоть что-то. – Мои пальцы нервно перебирали волосы, пытаясь собрать их в хвостик. Я заметила Катин тоскливый взгляд, брошенный на брата. – Мы уже трое суток сидим здесь в неведении. Пора уже подумать, что мы можем сделать для Арсения. Какой толк в том, что он проснется и узнает, что на него хотят надеть наручники?
Поправив под больничным халатом мятые джинсы, я махнула на прощание рукой Кате с мамой и вышла. Пот липкими ручейками сбегал по спине, неприятно щипая кожу под водолазкой. Усталости не было, но нестерпимо хотелось принять душ. И поскорей.
Набрав номер, я глубоко вздохнула. Не прошло и минуты, как послышался голос отца.
- Саш?
- Мне... нужна помощь… Арсений разбился.
- Он жив? – Голос отца звучал спокойно.
- Он в коме. Прогнозов пока не дают. – Мой голос дрогнул. - И... Его обвиняют в убийстве…
- Ты говорила с Полицией?
- Да. Они нашли его вещи у какой-то девушки. Я первый раз слышу о ней.
- Мне нужны подробности.
- Нам ничего не сообщают, поэтому я и звоню тебе. Мне даже неизвестно положение вещей в данный момент.
- Кто ведет дело?
Его хладнокровие подействовало на меня успокаивающе.
- Донских. Я уже устала от его ежедневных расспросов.
- Ясно. Адвоката нашла?
- Есть на примете. Я не понимаю, мы в подозреваемых или уже в обвиняемых. Нужно делать запрос, чтобы нас хоть как-то посвятили в детали дела. Полнейший информационный вакуум. Ты сможешь чем-то помочь? – С надеждой спросила я.
- Я сейчас отправлю тебе координаты моего знакомого. Сходишь к нему, он знает, чем помочь.
- Ты не представляешь…
- Саша, сделай то, что я говорю, нельзя терять ни минуты.
- Спасибо... папа, - ответила я и повесила трубку.
Папа... Даже звучит странно... Постояв немного в коридоре, направилась к выходу.
С крыльца больницы открывался весьма неплохой вид на город. Окна торговых центров, переливающиеся на солнце, разноцветные палатки, яркие киоски, высокие деревья. Широкая дорога, уходящая вдаль.
Я посмотрела вниз, на окрестности, где длинный больничный двор заканчивался коваными воротами. За ними, в тени старых массивных дубов, стоял знакомый мне автомобиль. У меня привычно сжалось сердце.
Усталым взглядом обвела территорию двора: повсюду сидели на скамейках люди, больные и посетители, общались, обменивались прикосновениями или словами поддержки. Пересчитав все шаги, по дорожке добрела до той самой машины.
Майор Донских стоял, навалившись на капот. Его внимательные глаза цвета горького шоколада, почти скрытые бейсболкой, изучали меня. Футболка скрывала крепкие мышцы, выделяющиеся даже под распахнутой бесформенной курткой. Джинсы сидели на нем как влитые, немного топорщась в тех местах, где это не укроется от женского взгляда. Он облизнул губы, немного нервничая, и отбросил сигарету.
Подошла к нему совсем близко и окунулась в табачный дым, висевший в воздухе.
- Я ведь рассказала всё, что знаю.
У него был такой вид, будто он проглотил язык. Я смотрела на него в ожидании, но он молчал. Немного помявшись, пошарил в карманах куртки и вынул пакет.
- Привез вам поесть. Вы уже трое суток не выходите из больницы.
Какая забота! Я хмыкнула. Мое лицо не выражало никаких эмоций, лишь усталость.
- Вы всем подозреваемым привозите обед?
- Послушай, Саш, давай на Ты, хорошо? Я немногим старше вас. – Он осекся. - Тебя. Ты - не подозреваемая. Мы работаем, ведется следствие. Очнется твой брат, и всё станет ясно. Он должен многое объяснить.
Вежливо кивнула.
- Давай отвезу тебя домой? – Он подошел ко мне ближе, невзначай коснувшись плеча.
Я не отступила, сверля его взглядом. Мне не было неловко, что ужасно выгляжу после трехдневного дежурства у койки брата. Скорее горько от того, что мужчина, явно проявляющий ко мне интерес, не верил в мои слова, воспринимал меня как родственницу преступника. А мне сейчас нужна была хоть какая-то информация. Чтобы выудить ее, я готова была сыграть с ним в эту игру.
Повернувшись, зашагала к машине. Он изловчился, чтобы успеть открыть передо мной дверцу. Приняла пакет из его рук и села.
Донских залез на водительское и протянул мне кофе в термостакане:
- Прости, если он немного остыл.
Я достала булочку из пакета и надкусила. Пальцы мужчины неожиданно коснулись моего локтя. Он испуганно отдернул ее, словно обжегся, и потянулся за ключами. Странное, непонятное мне напряжение нарастало. Да уж. Его бы не похвалили за общение с заинтересованными лицами вне рамок уголовного дела.
Повернувшись вполоборота, я внимательно посмотрела на него и закусила губу:
- Сергей, послушайте. Послушай. Если есть что сказать, скажи сейчас. Я большая девочка. И не стану пить кофе в машине человека, который собирается посадить моего брата. Это против правил. Моих и твоих.
Перевела взгляд на папку с бумагами, лежавшую на заднем сидении.
- Скажи мне, хотя бы, насколько всё плохо.
Он перехватил мой взгляд и недовольно выдохнул:
- Ты же понимаешь, что я пока не могу делиться такой информацией?
- Тогда попрошу Вас больше не беспокоиться обо мне, - твердым голосом отчеканила и выпрыгнула из машины, оставив пакет на сидении.
Швырнув булку в урну, быстрым шагом направилась в противоположном направлении к автобусной остановке. Солнце вдруг спряталось, стало холодно. Пришлось застегнуться на ходу. Позади меня послышался звук мотора, удаляющегося прочь.