Страница 62 из 109
— Конечно, оно у меня есть, — стараясь говорить раскованно, ответил Том и начал рыться в карманах.
— Охотно верю, — остановил его Даррен. — Уверен, даже если ты его забыл, профессор Слизнорт подтвердит твои слова. Мне тебя проводить? По замку и по прилегающей к нему территории студентам ходить поодиночке запрещено.
— Мне надо-то до теплиц, — заверил парня Том. — До них рукой подать. Профессор Слизнорт попросил принести кое-какие ингредиенты для завтрашнего урока.
Тут он увидел идущих на тренировку по квиддичу пуффендуйцев.
— К тому же я пойду не один, а с ними. Я как раз их ждал. А обратно вернусь с профессором Бири. Профессор Слизнорт с ним заранее договорился.
Отчего-то Тому показалось, что Даррен раскусил обман. Он смерил мальчика долгим взглядом, а затем неожиданно весело улыбнулся:
— Ну, раз профессора обо всем договорились, то никаких проблем. Кстати, все хотел тебе сказать… Ты весьма недурно сражался с теми доспехами. Многие частенько с перепуга начинают так яростно размахивать палочкой, что одно из пущенных ими заклинаний по чистой случайности достигает цели. Ты же действовал с холодной головой, руководствуясь не эмоциями, а разумом. В тебе есть все необходимое, чтобы в будущем стать мракоборцем. Не думал?
По правде сказать, Том представлял свое будущее несколько абстрактно: сейчас ему просто хотелось добиться звания лучшего ученика, если получится, четырех факультетов. Он все еще продолжал познавать волшебный мир и настолько далеко предпочитал не заглядывать. Оттого вопрос Даррена застал его врасплох.
— Бороться со злом по всей стране? — деланно ухмыльнулся он, пытаясь за шуткой скрыть смущение. — Мне двенадцать. И для меня сейчас самое большое зло — проваленный экзамен.
— Уверен, скоро твои приоритеты поменяются, — сказал Даррен. — Ладно, не стану тебя больше задерживать.
И зашагал в сторону Большого зала. Раскрыв тяжелые дубовые двери, Том вместе с пуффендуйцами вышел на лестницу. Незаметно отстав от них на широкой аллее, он, стараясь скрываться за росшими вдоль нее деревьями, поспешил к озеру.
Григорий Раскольд ждал, стоя на невысоком пригорке. Закутанный в длинную темную мантию, он, повернувшись спиной к школе, глядел на неподвижную, похожую на черное зеркало воду.
Едва Том приблизился к нему, как старый волшебник, обернувшись, взял его за руку. Мгновенно все вокруг потемнело и закружилось. Тому показалось, что его грубо проталкивают сквозь невероятно узкую трубку. Внутренности безжалостно скрутило, возникло непреодолимое желание исторгнуть наружу недавно съеденный ужин. С трудом удержав еду внутри желудка, он спустя секунду обнаружил себя сидящим в мягком кресле. Оглядевшись, он понял, что находится в знакомой ему по предыдущим посещениям просторной комнате.
Взяв с круглого столика стакан воды, Том осушил его одним залпом. Григорий Раскольд, расположившись на широком диване, по-прежнему не говоря ни слова, наблюдал за ним внимательным взглядом.
— В тебе ничего не изменилось, — наконец произнес он.
— А должно было? — удивился Том.
— Ты же лишил жизни человека, — пояснил колдун. — Такое ни для кого не проходит без последствий.
Том не собирался откровенничать. Но и утаивать всей правды смысла не видел.
— Если вы говорите об Амадеусе, то он расшибся, упав со скалы. Слишком близко подошел к обрыву. Я тут совершенно ни при чем. И вы мне льстите, полагая, что я способен одолеть такого опытного волшебника.
— Поэтому не нашли тела… — скорее размышляя, чем обращаясь к Тому, пробормотал Григорий Раскольд. — Его унесло течением. Что ж, признаюсь, я рад, что так вышло.
Том так и не понял, чему конкретно обрадовался колдун: тому, что он его обманул, либо что Амадеус мертв, или что он, Том, жив. А может, маг еще в дороге прочел его мысли, обо всем прекрасно осведомлен и счастлив просто оттого, что Том сумел одолеть причинившего ему столько неприятностей человека и вдобавок пытается скрыть факт убийства. Все-таки он имел дело с темным магом.
— Однако тебя что-то беспокоит. — Мужчина продолжал пристально смотреть на Тома. — Буквально грызет изнутри.
Том не стал ходить вокруг да около, ведь он явился сюда исключительно по этой причине. Немного помолчав, собираясь с мыслями, он начал:
— Вы как-то рассказывали мне о начальном волшебстве. Оно помогло Салазару Слизерину добиться успеха, но оно же его и погубило. По вашим словам, когда оно потребует плату, от него нельзя защититься. Я просто, любопытства ради, хотел уточнить: действительно не существует никакого способа избежать расплаты? К примеру, как-то открутиться? Или откупиться? Переложить, как вариант, расплату на другого человека?
Колдун не спешил с ответом. Он достал прямо из воздуха чашку, до краев наполненную ароматным кофе, и сделал из нее маленький глоток.
— Мой юный маг, — наконец произнес он. — Представь, что на улице дует ветер. Он тебе неприятен, но ты ничего не можешь с ним поделать. Он существует независимо от твоего желания. Ты прячешься от него за крепкими стенами дома, намереваясь пересидеть, переждать в тепле. Но ветер становится сильней, превращаясь в ураган. Он ломает стены твоего дома и добирается до тебя. Ветер — суть природы, естество нашего мира. Ему нет дела до тебя, он не ведает, что творит. Он помогает, надувая паруса и перемещая суда по морю. Но он же их и топит. Моряки любят ветер, но они же его боятся. Так же и начальная магия. Она является источником волшебства. Без нее мы бы не сотворили даже самого простейшего заклинания, никакие бы палочки нам бы не помогли. Невозможно бороться со стихиями, мой юный маг. Если они обрушатся на тебя, то тебе конец. Единственный способ остаться в живых — избегать их, пользуясь малой толикой тех возможностей, что они предоставляют.