Страница 63 из 109
«По возможности их избегать, — мысленно повторил Том. — А с этим то как раз проблема».
Он взял появившуюся на столе чашку капучино и начал пить из нее небольшими глотками. Напиток оказался горячим, обжигающим язык и горло, но Том пил, не замечая боли.
— Вы говорили, что эта сила помогает только избранным, — произнес он.
— Достойным, — поправил колдун. — Начальная магия сама, по известным исключительно ей причинам, решает, кому помогать, а кого не замечать.
Том отрешенно смотрел на свои ногти. Испарилась последняя надежда. Он должен могущественнейшей силе некую плату, и независимо от его воли и желания она в свое время потребует ее. Ему остается только ждать. Но он не собирался провести жизнь, трепеща, когда настанет момент расплаты. Начальное волшебство сочло его достойным не потому что он такой хороший или потому что, всеми брошенный, нищенствовал в приюте. Она выбрала его, потому что он жаждал этой силы, стремился к ней всей душой и был готов принять. Пользуясь предоставляемыми первородной магией возможностями, он получает шанс прожить пусть и короткую, но яркую жизнь, добившись всего, к чему стремится. Но у него есть выбор — отказаться от силы и, может быть, дотянуть до старости, существуя серо и никчёмно.
Ни один из вариантов Тома не устраивал. Ему невыносим был сам факт того, что кто-то или что-то, пусть даже величайшая на земле сила, имеет над ним власть. Вот если бы стать бессмертным... Тогда он обрел бы все, не рискуя собственной жизнью.
— Больше вас никто не держит взаперти, — желая отвлечься, прервав довольно продолжительное молчание, произнес он. — И вы вольны делать что захотите.
— Да, мой юный маг, благодаря тебе я свободен. — Колдун откинулся на спинку дивана. — Выглядит до смеха неправдоподобно, но из песни слов не выкинешь: меня, именем которого мамы продолжают пугать непослушных детей, спас школьник, ученик второго курса. Стыдоба, однако… Могу я для тебя что-то сделать? В знак, как говорится, признательности.
— Я как раз собирался попросить. — Том не был уверен, что поступает правильно, но решил рискнуть. — Научите меня защищать свой разум от постороннего вмешательства, обучите окклюменции.
— Что ж, с превеликой охотой, — согласился Григорий Раскольд. — В прошлом году, помнится, я показывал тебе возможности легилименции. Они тебя еще весьма поразили.
Том с содроганием вспомнил тот день. Тогда он, так гордившийся своим умением проникать в разум и сознание других людей, на довольно продолжительное время впал в мир грез и фантазий, внушенных ему Григорием Раскольдом. И покинул их не раньше, чем колдун позволил ему вернуться в реальность.
— Начнем с простого, — предложил волшебник. — Я попробую узнать, что ты ел на ужин. А ты всеми силами препятствуй мне. Обещаю, смотреть стану только непосредственно относящееся к ужину.
Наученный горьким опытом, Том на сей раз не ожидал ни произнесенного вслух заклинания, ни взмаха волшебной палочки. Едва в воздухе затихло последнее сказанное мужчиной слово, как Том постарался абстрагироваться от всего и в первую очередь не думать о том, что делал сегодня вечером в Большом зале.
Точно так же, как и в начале лета в деревне, когда Стюарт Киган пробовал выяснить, что он слышал из разговора заговорщиков, Том ничего не чувствовал. На его разум не оказывалось никакого давления. Том все ждал и ждал, полный напряжения и концентрации. И удивился, когда услышал голос старого волшебника, наполненный хорошо заметным удовлетворением.
— Очень даже неплохо, — хмыкнул тот.
В первый момент Тому показалось, что он ослышался. У него получилось! Не зря он два последних дня по несколько часов учился блокировать свои мысли.
— А теперь, мой юный друг, приготовься, я приложу чуть больше усилий, — произнес Григорий Раскольд.
«Чуть больше усилий?» — только и успел подумать Том.
Его охватило разочарование, а спустя секунду мужчина объявил:
— Жареную картошку, бекон и стакан апельсинового сока.
От обиды Том едва не расплакался, но вовремя сдержался. Собравшись, он сказал ровным, спокойным голосом:
— Хотел еще оладьи с повидлом, но посчитал, что будут лишними.
— Ты зря расстраиваешься. — Маг, судя по всему, прекрасно понял, какие чувства сейчас испытывает Том. — В твоем возрасте большинство детей обычно только впервые слышат слова «легилименция» и «окклюменция». И лишь единицы знают их значение. Ты же обладаешь весьма приличными навыками.
— Не очень-то помогшими вам помешать, — проворчал Том. Тут он вспомнил о Стюарте Кигане и спросил: — Скажите, а возможно такое, чтобы взрослый волшебник, обученный легилименции, не сумел прочесть воспоминания подростка?
— Ты о Стюарте Кигане и случае в деревне? — поинтересовался Григорий Раскольд.
Том замер, насторожившись. Что еще колдун узнал из его мыслей? Зря он все это затеял.
— Прости, но это воспоминание буквально крутится у тебя на переднем плане, — признался волшебник. — Я не собирался его смотреть. Но ты постоянно о нем думаешь, оттого оно такое яркое и его трудно не увидеть. Но, кроме него и сегодняшнего ужина, уверяю тебя, мой юный маг, я больше ничего не видел.
Том не очень верил колдуну, но сделанного не воротишь. Он по-прежнему не собирался откровенничать со старым волшебником, поэтому сказал:
— Это всего-навсего случай, описанный в учебнике. Я много о нем размышлял, он не дает мне покоя. Я недавно познакомился со Стюартом Киганом, он произвел на меня большое впечатление. Поэтому заменил абстрактный образ на образ Стюарта Кигана.