Страница 38 из 109
Том с трудом сдержал довольную улыбку. Выходит, юные аристократы ничем не отличаются от обитателей приюта. Они словно мелкие собачки тявкают, надрывая глотки, но, уяснив, за кем сила, мгновенно замолкают. Быстро пересчитав одноклассников, Том удостоверился, что на урок пришли все, за исключением угодивших в больничное крыло. Даже те, кто видел в коридоре, как Абраксас рвался домой и слышал их спор. У некоторых из них в тот момент Том прочел на лицах полное согласие с Малфоем. И если бы Абраксас вместо посещения урока сейчас спешил на поезд до Лондона, то многие могли последовать его примеру. А так все слизеринцы по-прежнему оставались в школе.
После занятий Том стремглав поспешил на обед. Противостояние с ожившими доспехами вызвало у него сильный голод. Оттого, едва усевшись за стол, он тут же положил себе в тарелку самый большой кусок свиной отбивной, а рядом насыпал огромную гору жареной картошки.
Расположившаяся рядом Поппея, лениво жуя овощной салат, весело оглядела Тома, Ориона и Абраксаса. Последний, сильно обидевшись на Тома, предпочитал не встречаться с ним взглядом. Орион, неторопливо поедавший сосиску, не желая усложнять другу жизнь, также не спешил начинать разговор. Всецело поглощенный поеданием пищи, Том не обращал на аристократов никакого внимания.
— У вас троих лица кислее, чем капуста в моем салате, — хихикнула Поппея.
— Угу, — промямлил Орион, усиленно двигая челюстями.
— Да, ладно вам. — Девочка брезгливо отодвинула от себя тарелку, почти до краев заполненную салатом, и без всякого удовольствия откусила кусок вареной картошки. — Хватит ныть. Все живы, здоровы. Вы лучше скажите, что каждый из вас обо всем этом думает?
— Я считаю поведение Тома недопустимым, — оживился Абраксас.
— Я спросила о происходящем в школе, — закатила глаза Поппея. — Это все дело рук Одоакра? У кого какие соображения?
— А кого еще? — удивился Орион.
— А ты, Абраксас? — Поппея, не доев картофелину, кинула ее в тарелку с салатом.
— Мне без разницы, — тихо ответил Малфой. — Главное, в школе теперь небезопасно. Вот только представьте, а если другие доспехи вздумают напасть? Вы видели, сколько их здесь? А статуй? Вдруг и они решат присоединиться к доспехам?
— А если еще оживут картины, — раздался насмешливый голос и рядом с Абраксасом присел Марк Эйвери, — и по залам поскачут рыцари с длинными пиками. Побегут жуткие гоблины с окровавленными мечами. И все за тобой, Абраксас. Все по твою душу.
Том недовольно покосился на Марка, тот же даже не взглянул в его сторону.
— Ой, как интересно! — обрадовалась Поппея. — Значит, ты скептически относишься к проклятию? Отлично! И почему?
— Проклятие по своей сути есть обычное сильное заклинание. Его целью является нанесение некоего вреда объекту, — с умным видом принялся объяснять Марк. — В нашем случае объектом действия заклятия является школа, а конкретно замок. И скажи мне на милость, Поппея, как ты это себе представляешь? Какой по-твоему силы должно быть это заклятие, чтобы повредить замку. И вообще, что должно случиться со школой? Она разрушится, исчезнет, рассыплется в пыль? И почему все говорят, будто при этом обязательно пострадают ученики? Ведь проклятие вроде как наложено на школу, а не на учеников.
Том не мог не согласиться с Марком. Он много думал о проклятии Одоакра. И во многом его мысли сходились со словами Марка.
— Весьма оригинальное мнение! — воскликнула Поппея, порозовев от удовольствия. — Напоминаю, Одоакр был темным волшебником. Темная магия не знает пределов. С ее помощью, я думаю, можно уничтожить даже такой замок, как Хогвартс. Разрушали же во время войн целые города. Что ты на это скажешь?
Марк покачал головой.
— Ты явно знакома не с теми книгами об Одоакре. Я тут успел кое-что прочесть. Серьезные, замечу, труды. И склонен им доверять. Так вот, по моему мнению, история о дремлющем и ждущем своего часа тысячелетнем проклятии — бред несусветный.
— Ты не был с нами в коридоре, — вспыхнул Орион. — И ты не видел, как взбесившиеся доспехи размахивают топорами. Это не тебе они пытались снести голову. Будь ты там, ты говорил бы сейчас совсем по-другому.
Марк скептически поглядел на Ориона.
— Я верю, что выглядели они грозно и все такое. Но где доказательства, что оживил их именно Одоакр? Я не нашел в книгах ни одного прямого упоминания о насланном им на Хогвартс проклятии.
Абраксас, откинув со лба непослушную прядь светлых волос, в сильном волнении оторвался от своей тарелки.
— Мне о проклятии рассказывал мой домашний учитель. И я склонен ему верить. Он один из лучших в стране. Его квалификацию проверяли родители. А что до прочитанных тобой книжек… Не в обиду, но пишут много чего… И не всему стоит верить.
— Как и рассказам твоего учителя, — улыбнулся Марк. — Ты уверен, что не принял за исторический факт самые обычные ночные страшилки?
— Мальчики! Мальчики! — всплеснула руками Поппея. — У нас конструктивное обсуждение. Без переходов на личности. Так вот… Мы остановились на том, что нам неизвестно, Одоакр ли оживил те доспехи или это сделал кто-то другой. — Она на мгновение задумалась. — А мысль-то интересная. У кого какие идеи?
— Идея одна, — фыркнул Орион. — Это дело рук Одоакра. На доспехи не подействовала целая куча заклятий, даже усиленных и примененных совместно. Те доспехи сумели остановить только Слизнорт и Дамблдор, не последние, к слову, волшебники в стране. Марк, этот факт тебе ни о чем не говорит? Это ли не доказательство, что проклятие очень мощное. И, значит, наложено сильным колдуном. На ум приходит только Одоакр.