Страница 88 из 95
– После того, как они помогли тебе расправиться с Аридеем, Евридикой и братом Кассандра, положение казалось прочным.
– Нет смысла ныть! Да, я ошибалась, хотела отбиться от бешеных собак. Они бы меня тоже не пощадили. Беспокоит судьба Илисы. Голова пухнет, как уберечь маленького Александра. Сейчас он – единственный претендент на трон, сумеет ли Роксана вырастить мальчика?
– Ещё есть шанс, что ты сама всё устроишь, – сказала Сарма.
– Да, шанс ещё есть, – в раздумьях Олимпиада вышла на крышу, где просматривалась гавань Пидны.
***
Пролив Эврипа* 316 год до нашей эры
Большая часть пути осталась позади. Судно обогнуло Пелопоннес и шло к проливу Эврипа*. В Халкиде* пополнили запасы воды, еды и дрейфовали недалеко от пристани, ожидая смены течения.
Птолемей кивнул, разрешая бросить якорь, чтобы не отнесло далеко. Он принадлежал к знатному македонскому роду и давно служил у Полисперхона. Ему выделили военный отряд и доверили тайную миссию. Бывшие соратники Александра Македонского боролись за место под солнцем. Вчерашние друзья оказывались по разные стороны баррикад в секретных раскладах. Главный соратник Олимпиады ошибся.
Диадох Египта дядя Птолемея заключил союз с Кассандром. Каждый раз, сходя на берег, командир греческого отряда отправлял донесение о местонахождении парусника врагам Олимпиады. После окончания операции он собирался в Александрию, где обещали доходное место.
Орлиным взором он окинул вверенный ему корабль и как обычно в последнее время глаза упёрлись в хрупкую фигурку в сером. Обстановка на паруснике дышала романтикой. Птолемей удивлялся, чем так зацепила юная жрица храма Змеи. Молодой воин имел опыт и на поле брани, и в постели. Женщин по греческой традиции считал существами ограниченными, созданными для утех. Упругое тело змеёй проникло в душу, а голубые глаза пустили на дно.
Он ничего не знал о пассажирках (у Полисперхона хватило ума промолчать, что их везут по заданию Олимпиады), поэтому в донесениях о них не упоминал.
Девушки шептались на корме. Илиса женским нутром чувствовала какую-то власть над Птолемеем. Бархатный взгляд следовал за ней непрестанно, показное безразличие обмануть не могло.
Путешествие открыло безбрежный мир, обманчивое ощущение свободы пьянило. Еще с Кефалонии их мучил вопрос, насколько будет заметна кираса под туникой.
– Если ты наденешь, мать не будет сильно ругаться, – убеждала подругу Гелония.
По-настоящему укромного местечка на корабле не было. Но сейчас большая часть экипажа занята течением, а Тиса – разговором с Митисом, момент показался удобным. Девушки развязали вещевой мешок. Илиса ужом влезла в кирасу, не снимая туники, при этом нога основательно запуталась в завязке, но эту проблему отложили на потом.
Илиса выпрямилась, с трудом застегивая пояс на располневшей талии. Гелония в восхищении осматривала подругу со всех сторон. Девушки не заметили, что корабль охватила напряженная тишина. В сумерках на последних минутах встречного течения, на них мчался военный корабль.
– Пираты! – пронеслось по кораблю.
Все с ужасом смотрели на приготовления, которые о добрых намерениях не свидетельствовали. Первым очнулся капитан, резким движением он обрубил канат якоря, и их судёнышко подхватило течение. Расстояние перестало сокращаться. На пиратской триере налегли на вёсла, и стало ясно – сейчас их уничтожат. Птолемей лихорадочно припоминал последний разговор в Халкиде, когда отдавал донесение. Никто о военных операциях не предупреждал. Либо нападение не связанно с Кассандром, что весьма сомнительно. Или его жизнью пренебрегли, что смахивало на правду.
Он приказал отразить нападение. Отряд выстроился по противоположному борту. Но никто с их сопротивлением возиться не собирался. Туча стрел, в том числе с зажжённой паклей накрыла судёнышко. Начался пожар.
Стрелы попали в стоящих девушек. Гелонии прямо в сердце, она рухнула на вздохе. Тиса с воплем ринулась к дочери, не замечая ничего вокруг.
Илису больно стукнуло в грудь, но зашитая в кирасу золотая монета отразила удар. Она в досаде сломала стрелу, не до конца сознавая, что произошло с подругой.
Птолемея отрезало полосой огня от воинов. Течение поменялось, и пылающий факел судна понесло к Эвбее*. Пристань Халкиды удалялась, спасать на корабле было уже нечего. Он подхватил Илису и спрыгнул за борт, гребя против течения к берегу.
Илису тянули на дно кираса и тяжелый мешок, лямки которого не соскочили с ноги в холодной воде. Птолемей удивлялся весу девушки, выпуская её на мгновение, видел, что выплыть она не может. Постоянно приходилось за ней нырять. Это спасло им жизнь, «пираты» методично расстреливали всё, что видели в пламени догорающего корабля. У самого берега течение вырвало девушку из его рук. Одновременно тяжёлый мешок толкнул в бок и повис завязкой на руке. Птолемей хотел обрезать лямку, но не тут-то было – и пояс, и кинжал безвозвратно потерялись в отчаянной битве за жизнь.
Илиса почувствовала, что держится на плаву и удвоила силы прибиться к берегу. Задыхаясь, молодые люди выползли на самой окраине бедняцкого района Халкиды.
Военный корабль и факел их судна снесло течением на север. В мокрой одежде от холода зуб на зуб не попадал, сразу захотелось есть. Птолемей с надеждой посмотрел на мешок. Может там есть, что продать, положение было отчаянное.
– Что в мешке? – не очень ласково поинтересовался он.
– А тебе зачем? – девушка интуитивно притянула его к себе.
Мыслить адекватно после пережитого была не в состоянии. Она прижала к себе то, что осталось от прошлой устроенной жизни, и по-детски разрыдалась.
Птолемей смотрел на горе большого ребенка и не сознавал, насколько близок к истине. Он не хотел её обижать, столько сил потратил, чтобы спасти, а благодарности, похоже, не видать. Отчаяние было так искренне, что он обнял и попытался утешить.
– Ну, не плачь, – тихим голосом уговаривал он, – нужно где-то переночевать и решить, что делать дальше. Я подумал, а вдруг там есть, что продать.