Страница 75 из 95
Олимпиада подавила раздражение и, взяв на руки сына, пошла к месту церемонии.
Величественно вплыла в покои с главным очагом и с улыбкой протянула мужу плод их нежной любви. Его глаза просияли ей навстречу. Осторожно взял маленький комочек и, в восторге оглядываясь на соратников, бросил в толпу:
— У меня второй сын родился!!! — Двор наполнился криками ликования.
От неожиданности перехватило дыхание, чувствовала, как лицо пошло пятнами. Сравнение ее сына с кем бы то ни было, да еще на втором месте это совсем не то, чего она ждала. Хорошо ещё бабушка заступила её и немедленно приступила к церемонии.
За три неспешных круга вокруг очага, пока Ланаса водила новоявленного отца, славя богов и молясь о здоровье и удаче для малыша, уверяя в его беззаветном служении интересам этого дома и народа, Олимпиада с трудом, но успела взять себя в руки, хотя атмосфера радости померкла.
Она смотрела в анфиладу проходов и видела, как тащат дополнительные лежанки в главный атриум, там готовился пир, и понимала, что их поставят под колонами для полного непотребства. Следом уже вели неуверенно озирающихся мальчиков. Мало им полуголых гетер. Ей как добропорядочной женщине туда путь заказан.
Между тем бабушка скользящим движением подбросила в огонь порошок.
Тот вспыхнул разноцветными искрами.
— Боги домашнего очага хотят знать имя ребенка, который попадает под их попечение.
Филипп поднял сына над головой и громко произнес:
— Я называю его — Александр! Александр Македонский!
Разбуженный малыш заревел. Раненной львицей рванулась на помощь.
Скулы свело от натянутой улыбки, под которой прятала растерянность, но сейчас важнее всего не испортить первую церемонию в жизни её сына. Муж, как ни в чём, ни бывало, вернул ей малыша и поцеловал в щёчку.
Пришло время подарков. Все восхищались ожерельем из солнечного камня, которым её одарил. В полупрозрачных бусинах играли отблески огня.
Толпа предвкушала переход к самой интересной части событий. Ланаса тихонько подталкивала её к ступеням наверх. Свою роль на их празднике жизни она уже отыграла. Сынишка в знакомых руках успокоился и снова засопел.
Словно в клетку вернулась она в свои покои.
— Он сегодня не придет, — жалобно выдала единственное, что могло примирить её с этой жизнью.
— Конечно, не придет, ты еще не чиста. — Ланаса продолжала, не опуская взгляда: — Если хочешь, чтобы приходил, сохранить положение в гинекее, наберись терпения, следи за хозяйством.
Легко давать советы, когда в сердце не бушует пожар.
— У тебя сын, — прибегла Ланаса к последнему доводу, — ты должна всем распоряжаться, власть не терпит колебаний.
Олимпиада металась по комнате. Из двора, где началась вакханалия, доносилась музыка.
— И не шуми! Завтра всё донесут Филиппу, только проиграешь. Он ведет себя как принято. Ваша любовная идиллия затянулась. Рано или поздно этого следовало ждать. Будь спокойнее и останешься ему другом и советчиком. Умные женщины сами подкладывают мужьям любовниц и другие утехи.
Олимпиада не хотела слышать. Она резко села.
— С этим надо что-то делать! — Выдала, наконец, то, что мучило их обоих на самом деле.
Пояснять не требовалось. Бабушка как-то сникла, но другого решения не было.
У первенца Аридея не осталось шансов.
[1] Амфидромия — обряд инициации новорожденного ребенка.