Страница 73 из 95
И уже с чувством собственника повёз названную жену в Пеллу. Чем ближе подъезжали к столице Македонии, тем тише вело себя хорошенькое приобретение, а при виде огромного поселения в буйной зелени, своеобразно замаскированного порта и величественного дворца на холме в глазах мелькнула опаска. Дошло, наконец, что не всё в этом мире вертится вокруг её капризов.
Мать Филиппа с факелом встречала новую невестку у входа. И женская половина его дворца дождалась своей доли развлечений. По древнему обычаю подхватил Мирталлу на руки и внес в дом, чтобы ноги не коснулись порога, сверху сыпался град сладостей и плодов.
Опять пошли поклоны у очага, жертвоприношения богам его дома. Свадебное пиршество подготовили на славу. Роскошь била в глаза. Друзья и соратники, захмелев, дурачились сальными песенками и шуточками. Миртала от них краснела от неловкости и это ещё не всё понимала.
Вот и последний шаг. Увели готовить в спальню. Даже как то банально.
Когда в сопровождении родственников и друзей он явился к ложу, стояла на взводе. Такая не остановится перед скандалом. Спехом вытолкал своих охальников, и закрыл дверь.
Даже не понял, что её окончательно вспугнуло. Козочкой отпрыгнула от кровати и принялась рукой шарить по талии, где ещё у купальни на Самофракии заметил кинжал. А скучно, похоже, не будет!
«Лошадка-то с норовом», — подумал он и принял условия игры.
Хитро улыбнулся, развел руки и сделал шажок в сторону девушки:
— Бесстрашная богиня меня боится?
Миртала пятилась и возмущенно протестовала:
— Я не жертвенная овца, которую купили у родственников. Дверь замкнул, чтобы разделаться?
— Это обычай, маленькая Персефона! — Хрипотца в голосе выдавала иссякающее терпение.
Самофракия обернула обоих романтическим флёром. Он осторожно еще на шажок приблизился к Миртале и заглянул в глаза.
— Тебе хорошо, — она, пятясь, уперлась в стену, продолжая нести околесицу. Трусит, наверняка. — Свободный как ветер. Битвы, пиры, в этом году — Самофракия, в следующем — Олимпиада. А меня запрут в гинекее. Миртала не сдастся.
Она что, предлагает изменить мир? Такого от него ещё никто не требовал. Сделал очередной шаг и прижал упругое тело к перегородке. Её волосы пахли лавандой, от желания кружилась голова, словно у пропасти за перевалом:
— Забудем о Миртале, — выдохнул в маленькое ушко, — ты моя Олимпиада!
Страстно поцеловал. Оба с трудом держались на ногах. С затуманенным взором бунтарка по слогам шептала:
— О-лим-пи-ада…
Пробовала новое имя на вкус и улыбалась.
— Пусть будет Олимпиада! — сдалась на милость победителю.
[1] Пела – столица древней Македонии.
***
Когда Миртала услышала, что приехал за ней, всё остальное потеряло значение. Нашёл на краю света. Всё же зацепила.
Глубокой ночью Скопас тайно делился с ней и бабушкой, подслушанным у спальни Гипатии.
— Ариба доволен. Восхищался нарядом Мирталы. Говорил: Филипп так загорелся, что попроси он луну с неба, достал бы! Свадьба в декабре.
Миртала оглянулась на бабушку, которая удовлетворённо кивала головой. Это же, сколько ещё ждать!
— Хвалил Гипатию, мол, удачно всё устроила. А та назвала вас старой ведьмой, с магией способной перевернуть мир.
Ланаса безразлично махнула рукой.
— А потом что-то про оракула, я не понял.
Филипп уехал, и потянулось время подготовки.
— В этом деле нельзя торопиться, — реагировала бабушка на её кислый вид, — самой сбивать себе цену. Я бы перенесла на весну.
Миртала подумала: «Хорошо, что не ей решать».
Слишком всё зыбко и неопределённо. Её обучали бесконечным обязанностям по содержанию дома, разбавляя нотации красивыми обрядами прощания с детством.
День начинался с обновления букетов и гирлянд, а потом нескончаемая череда церемоний. Ритуальные песни сменяли заклинания над девичьим поясом и гадания. Авторитет Ланасы был так велик, что никто не прислушивался, а в словах временами проскальзывали древние магические формулы культа змеи. Миртала сама узнала их всего полгода назад.
— Сейчас по некоторым признакам можно предугадать будущее, — объясняла бабушка.
Хотя этих намёков так много, и ни один не задерживался в голове. А жизнь непредсказуема, всё могло рухнуть в любой миг. И что тогда? Оставаться в Амбрассии? Она не переживёт такого позора.
Он приехал в последний момент до назначенного срока и с души отлегло.
Жертвоприношения у очага, свадебный пир в Амбрассии — все слилось в туман непонятного волнения. Оставляла жизнь знакомую до мелочей без сожаления. Опасения перед неизвестностью пришли только в свадебном караване к дому супруга. Уже и Дельфы давно остались позади, а дороге не было конца. Вдруг поняла как далеко это от Кефалонии. Случись что, не сбежать. Огромный город, речной порт которого каналом соединялся с морем, показался чужим и неприветливым.