Страница 44 из 95
Новая реальность старого мира
Олю выписали из госпиталя быстрее, чем ожидали. И всех охватила эйфория. По меркам родни из Харцызска вообще неплохо отделалась. Всё цело. А с душевными травмами раскисать не годится. У людей и похуже случалось.
Макс пропадал на работе. Из кожи вон лез быстрее согласовать выгодный контракт с японцами и взять двухнедельный отпуск, собирались вместе поехать в санаторий на Рюген. Так рекомендовали врачи. Покой, ограничение нагрузки и пару недель отдыха под присмотром. Пансионат напрашивался как лучший вариант, детали поездки составляли основную часть общения супругов. Его желание, чтобы она восстановилась не вызывало сомнений.
И только сама Оля понимала: мир безвозвратно изменился. Надежды близких, что время растворит проблемы, пока не разделяла. Не заметить заторможенность реакций окружающие не могли, хотя она и раньше спокойным, флегматичным характером уравновешивала взрывную Альку. Не понимали: качественное восприятие стало иным.
Картинка первого после комы сеанса связи по скайпу, словно одновременно отражалась в двух зеркалах. За чуть наигранной радостью матери прятались тревога и страх последствий.
Ольга переводила взгляд с одного любимого лица на другое, веселая суматоха служила разрядкой после отчаяния. Асенька тыкала в экран котенка.
Отец изображал из себя скалу. Алька, как прорванная плотина, не умолкала.
— Девочки мои! — всхлипнула мать и совсем некстати заглянувшая на семейную идиллию бывшая одноклассница соседка капала той в стакан валерьянку.
Накрывал сюрреализм происходящего. Нет, она, конечно, не могла представить, что прятала Валюшка за неискренним сочувствием.
Все усилия той по поиску замшелой знахарки, последние деньги на мутное зелье, угрозы какой-то расплаты пошли прахом. Восторг удачно подлитого снадобья перед отъездом Ольги в Германию и бесконечное ожидание эффекта оказались обманом. Признаки отравления, которые все тогда списали на акклиматизацию и, наконец, кома до сегодняшнего дня медом лились на сердце «подруги». Та взяла себя в руки, наклонилась к экрану и приветливо помахала. А на Олю через дисплей пахнуло необъяснимой злобой.
Две параллельные реальности продолжали в ней жить и после травмы. Накал событий во второй пугал.
Мир там был такой странный. Она опасалась о нем рассказать, чтобы не приняли за сумасшедшую. События, по всему, шли в глубокой древности. Иногда картинка как четкая фотография, а порой детали терялись в неясной дымке. Персонажи полный тупик. Ольга подозревала, что исторические амазонки, если они были, так не одевались и точно иначе разговаривали. При этом ход событий сомнений не вызывал. Оля уже просто боялась засыпать.
Судьба свершится неизменно
Бассейн реки Калка[1]
Огорчение Лихого, что ведьма избежала огненной гиены, никто не заметил. В суматохе скорой погони всем стало не до него. Пока собирали отряд, след беглянок пропал.
Без сомнения, избавить княжича от чар беды в прекрасном обличье простыми методами не выйдет. Самого временами во сне преследовал взгляд злодейки из пятилетнего прошлого.
Они с братом погодком тогда помогали отцу и двоюродному дядьке нести дозор на козырьке выступа у дороги из долины. Первая в его жизни смертельная стычка, сразу выбила из дела обоих взрослых. В запале бросил в спину ведьме копьё и та, сползая с крупа в пыль, обернулась. Синяя бездна колдовских глаз утянула в пучину горя счастливую жизнь его семьи.
Отец испустил дух прямо на руках. Мать после этого чахла с каждым днём, малышня грустными глазами встречала их с братом. Других кормильцев в семье не осталось. А это чудовище выжило, и деревню накрыл мор.
Лихой пристал в бабушке ведунье со своими подозрениями, ещё, когда родные метались в бреду.
— Не лезь в это дело, — предостерегала та, — такая бездна темноты может открыться на века…
Но едва они с братом схоронили последнюю кровинку, заговорённый кинжал всё-таки дала. Неказистое лезвие он примотал к ноге, и никогда с ним не расставался.
Распотрошённое кольцо скифской блокады неуклонно смыкалось вокруг персов. В ковыльных степях пропажа могла уже примкнуть к скифам. А ведь Ситалк не успокоится, пока не похоронит колдунью лично. Это же надо так приворожить…
Помогал опыт предыдущих мытарств в этих местах, и меньше всего хотелось попасть в плен.
«Это провидение!» — мелькнуло у Лихого, когда столкнулся с охранником Севка у подстреленной дрофы. Нет, он знал, что у персов проблемы с провиантом, но не настолько же. Скоро за каменной колодой сыновья одрусского князя рядили, как дальше быть.
— Вчера на заре Отана вернулся и меня отпустили восвояси, — рассказывал младший брат Ситалка. — Обстановка в лагере полный разор. Что море не то выяснили неделю назад…
Лихой припомнил, как его собственный брат служивший младшему княжичу делился с ним сомнениями ещё до похода в Голунь:
— Больно уж берег, куда впадает Оар, смахивает на гнилое море за проливом у Пантикапея.
И тот знал, о чём толкует. Севку как третьему сыну в семье не светило занять престол, и он взялся за охрану торговых лодий. Неоднократно облазили всё побережье. Ещё и по этому Лихой не спешил возвращаться к Отане. Получается, привёл всех в ловушку.