Страница 26 из 95
Паника в Харцызске
Алла Михайловна вошла в здание редакции, здесь прошла лучшая часть её жизни. Всё как прежде, только им уже не до неё.
В знакомом кабинете ближайшей подруги добил официальный вид Альбины Брониславны. Оснований нянчиться с ее семейством у руководителя не было.
— Оля в госпитале, — в горле запершило, — Алька срочно вылетела в Берлин, оформи ей отпуск, если можно…
Столько лет они вместе шли сквозь политические грозы. Делились сокровенным, скандальная юность её дочек прошла у всех на глазах. Алька вот выросла в безотказного зама. Отпуск, конечно, некстати, но Альбина тоже женщина и мать.
— Хорошо, не беспокойся, — согласилась та.
И тут нервы сдали совсем, слезы покатились сами. Подноготная лезла наружу, как пробившийся родник, и ни одна журналистка не могла такое пропустить.
— Я в отчаянии! — Кому же ещё и выложить свои беды. — Бросить налаженную жизнь. Сидеть домохозяйкой в четырех стенах, далеко от родни. Чем ей теперь помочь? Нужно стоять на своих ногах. Так необдуманно!
Брониславна засуетилась. В глубине души все завидовали, что мямля Ольга так удачно вышла замуж. Ну, бросила работу в налоговой, есть о чем жалеть! От несчастья не застраховаться нигде.
— А что там конкретно случилось? — подавала та стакан воды из бутылки.
— Альбиночка, если бы я могла понять, у него толком объяснить не получается. У Ольги электрическая травма. — Алла Михайловна перед ребенком и мужем держала себя в руках, а здесь чистила душу. — Я же просила не ходить на выставку скифского золота.
Броня в курсе предрассудков семьи. Близнецы раньше времени появились на свет после осмотра в Киеве экспозиции с пекторалью.
— Это случилось прямо в музее?! — любимая тема толкала их к загадочным событиям молодости.
— Алька не может разобраться в диагнозе. Она записала разговор с врачом на диктофон, но перевод сплошная какофония. Анализы неплохие, а Оля в коме…
Все возможные варианты событий разобрали по косточкам, и стало легче.
Успокоенная Алла Михайловна вернулась домой и прямо на входе споткнулась о портфель. Внучка не до конца затолкала его под вешалку. Красная надпись в дневнике требовала родителей в школу. Ребенок по всему оттягивал трепку. Разборки так не вовремя, решила пока промолчать, но вечером правда вылезла наружу.
Сеанс связи по скайпу начинался нормально. Алька явно что-то недоговаривала, наверняка боялась вызвать сердечный приступ. Обычное виляние камуфлировало намерение доктора отключить аппараты жизнеобеспечения, в Берлине боялись фатального исхода, а родным не знали, как сказать.
— Как дела в школе? — спросила Алька автоматически, ища подходящие слова объяснить оптимистично состояние дел.
Асенька на соседнем стуле заёрзала:
— Нормально, — девочка пыталась спрыгнуть с темы. — Бабушка уроки проверила. Там в дневнике…
Ребенок прятал глаза, что-то теребил в руках.
— …Классная вызвала родителей в школу. Это за драку, — добавила обреченно.
— Опять?! — Тысячи километров между ними и новые горести не могли сбить обычную повестку.
— Это Никита, — шипел ребёнок.
Разборки с соседом по парте стали частью жизни семьи.
— У меня пропал карандаш. Подумала на него. Ну, двинула в плечо.
— Спросить нельзя было?
— А он?! Столкнул мои ручки с парты и забрал альбом с наклейками!
— Я же запретила носить его в школу.
Асино возбуждение потухло:
— Так получилось, — философски прекратила откровения внучка.
Только бабушка всегда оставалась на стороне Асеньки, безусловно принимая бойкий нрав девочки.
— Что с мальчиком?! — поинтересовалась Алька.
— Что с ним станется?! Классная увидела, и сразу — дневник.
— Ася, это недопустимо. Без наказания не обойтись?
Девочку отправили спать.
— Не стоило так сурово, — бросилась на защиту птенца Алла Михайловна.
— Мама, не начинай! Так и до травм недалеко.
— Ладно, обсудим позже. Что нового в больнице?
Дочь схватила недопитую чашку, опустила глаза, и стала очень похожа на внучку.
— Рассказывать нечего. Доктор ждет согласие на отключение аппаратов. Говорит, бесполезны.
У Аллы Михайловны защемило под сердцем.
— А какие гарантии? — резонно поинтересовалась она.
— Мама, ну за что в медицине можно ручаться? — Даже помехи связи не могли скрыть расстроенного вида Альки.
Посадить в клетку ветер
Голунь, 512 год до нашей эры
(Междуречье Ворсклы и Сухой Груни)