Страница 13 из 95
— Возвращаясь, мы её на месте не застали, слуга показал на лес. А там кабан вовлёк в погоню, конь под хозяином скользнул на насте и пробил берлогу…
Кровавую драму медведицы защитившей своих детёнышей он уже и пересказывать не стал, огорчённо развёл руками.
Греческое недоразумение блеяло: «Я не знала, просто пошла погулять».
И какое это теперь имело значение. Планы, задумки, дело всей жизни рухнуло. Ненависть красной пеленой застилала глаза, сбивала дыхание, Евандра едва сохраняла невозмутимый вид. И дело даже не в перспективе сопроводить мужа в царство мёртвых. Устроить, чтобы жребий пал на другую жертву не так и сложно. Её положение в этом мире изменилось безвозвратно!
Да, она сорвалась, а кто бы сдержался. Для виновницы освободили кибитку, следующую за телом Скила в похоронном караване по стоянкам в степи. Пусть насладится запахом смерти.
Подданные погибшего вождя демонстрировали «безутешное горе», расцарапывая лица, отрезая кончики ушей и носов. Выслуживались, в надежде попасть на тризну, а там и лакомый кусочек достанется, может, кто в услужение возьмёт. Полы кибитки вдруг распахивались, демонстрируя — вот причина их горя.
Девчонка бледнела, опускала глаза, не замечая, что травля продумана. Поначалу Евандра просто поддалась отчаянию. В скифском мире её как вдову великого вождя ждало в лучшем случае прозябание при гареме сына. У амазонок следовало устранить главное препятствие — Айрис. Нахчатванскую малолетку в расчет не принимала.
Заканчивались сорок дней прощания с телом мужа, а подходящего случая так и не подвернулось. Караван упорно двигался к месту погребения. Ещё дня три и жеребьёвка. Саур основной организатор похорон выехал навстречу царю Иданфирсу. Откладывать решение дальше невозможно.
Привлечь амазонок она не могла. Интриговать против коронованной верховной жрицы — это табу. Оставалось опереться на ставших не чужими скифских богов и подкорректировать волю небес. Она согласна на любые расходы.
Хатар с готовностью отвела к своей шаманке. Неказистая палатка стояла за кругом повозок, огородивших основной лагерь. Её избегали, боясь ненароком навлечь злых духов.
Внутри сооружения, накрытого сухим камышом и потрёпанными воловьими шкурами, горел ритуальный огонёк. Сразу на входе в глаза бросился выбеленный солнцем череп жертвенного барана с крутыми рогами. По мягкому сену прошлогодней полыни Евандра зашла и села на приготовленный тюк. Напротив резко развернулась шаманка все обереги, монетки, костяные бусы на ней заколыхались, издавая шорохи и звон в такт легкого бубна, куда та ударяла заячьей лапкой.
Безутешную вдову великого вождя в детстве знакомили с приёмами как отвлечь собеседника. Дешёвыми трюками Евандру не пронять, но и деликатный разговор о жизни и смерти с кондачка не заведёшь.
Карие глаза пожилой служительницы потусторонних сил втягивали в бездну человеческих пороков. Евандре послышался шорох за стеной шалаша, даже чуть отодвинулась, прислушиваясь. И очень вовремя.
— Вах, — прошипела шаманка, простирая ладони над огоньком.
К горьковатому вкусу полыни примешался слабый дымок конопли. Евандре такое совсем ни к чему, она даже выставила вперёд ладонь, возражая. Поздно, огонёк раздвоился, шлюзы измученной души прорвало, из её уст полилась чёрная горечь зависти и страха.
— Это я по праву старшинства владычица амазонок. Выжившая из ума бабка завещала знаки царской власти Томирис, когда та якобы родила незаконную дочь. Женщина без чести и совести, предавшая мужа, о внебрачных детях молчу. Позор культа Змеи!
Шаманка светилась интересом и сочувствием. Даже про бубен забыла. Заторможенное сознание искало аргументы.
— Что это за наследница, которую стыдно представить? Столько лет искала безродную отщепенку. Смахивало на вранье. — Евандра в бессилии сжала кулаки. — А дитя шлюхи спокойно росло у меня под боком. Жалкие греческие городки обсуждали диковинную новость! На нее уже возложили знаки магической власти. Как наполовину гречанка может быть верховной жрицей амазонок?
Скифская ворожея вновь взялась за любимый инструмент, теперь заячья лапка буквально скреблась по натянутой коже, словно давние ветры сметали в небытие прошлые страсти. Перипетии долгой непростой жизни медленно проплывали перед глазами.
— Легендарная воительница, — лицо Евандры перекосило презрение. — Это мой сын обезглавил властителя вселенной Кира. В той битве погибла большая часть сторонниц, а слава досталась Томирис…
От бессилия её била мелкая дрожь, но пламя маленького костра перестало двоиться. Мысли прояснялись. Не слишком ли она здесь разоткровенничалась. А к цели не приблизилась ни на шаг.
— Через три дня жребий, кому сопровождать Скила в страну мертвых.
Шаманка кивнула, изображая, что погружается в легкий транс. Опять взялась за свои штучки. Евандре не нужны пророчества — требовалась соратница. Пока прохиндейка ещё чего-нибудь не подкинула в костёр, она рубанула напрямик.
— Справедливо, чтобы в страну мертвых со Скилом пошла виновница смерти…
Лицо шаманки нужно было видеть, но разубеждать та не стала.
— Сама я этого сделать не могу. Эта стерва носит дитя. В преждевременных родах, смерть не вызовет подозрений.