Страница 12 из 95
Выжить вопреки
У истоков реки Волчья[1], 518 год до нашей эры
Евандра давно считала подлой уловкой легенды о греческой дочери Томирис, и тут, забирая очередные украшения в Керкинитиде, ей как диковинку выложили сплетню о дочери магистратуса Херсонеса.
Даже если полный бред, оставить без реакции она не могла, и действовать следовало наверняка. Ритуальное золото на новоиспечённой невесте кричало: «Ты опоздала!»
Против верховной жрицы древнего культа даже замышлять немыслимо. Утешало, что теперь та под её полным контролем.
На какое-то время выбило из колеи, но повод разобраться с Айрис представился сам.
— Эллинка случаем не из наших? — Вбежала в шатёр амазонка из пяти, сопровождавших её после свадьбы со Скилом. — Уже пустила здесь первую кровь.
Евандра, молча, поспешила к месту конфликта. Лагерь сворачивался, хотя муж и сын ещё развлекали в степи знатных гостей соколиной охотой.
Толпа перед кибиткой греческой жены расступилась, пропуская Евандру. Возбуждение искрило в воздухе. За спиной двое шёпотом бились об заклад, сколько продержится строптивое приобретение Саура.
— Она теперь скифского племени и должна соблюдать наши правила, — Хатар явно не ожидала такого сопротивления на требование сдать оружие.
Евандра трезво оценила обстановку. Айрис, выставив перед собой боевой нож, медленно пятилась за угол кибитки. Надеется вскочить на привязанную там лошадь. И тогда справиться с бунтаркой станет ещё сложнее. Гости как назло не все уехали.
Слуга Хатар зализывал прокол в руке, второй явно опасался действовать силой. Избить новоиспечённую супругу это дело Саура. Скифы разделились на приверженцев традиций и жаждущих поединка.
Внезапно осенило. Евандра оттолкнула нерешительного скифа, и мерзавка повернула кинжал против неё.
— Это тебе с рук не сойдёт, — Наглая девчонка только выпрямила спину и ещё сильнее задрала светлую головку, — вышли её как наказание в Голунь[2]. — Обратилась Евандра к главной жене сына. — Там одна пусть подумает над своим поведением.
Сборище разочарованно выдохнуло, поединок отменялся. Приличный риск. Совместно с Хатар они срочно отправили кибитку с Айрис на север и часть гарема сына на зимние стоянки. В принципе Саур мог потребовать новенькую, вернувшись с охоты, но он о той даже не вспомнил.
Отослать занозу в зиму на забытую недостроенную стоянку северного торгового городка, надеясь, что изнеженная гречанка не выдержит суровой зимы этих мест, неплохой ход.
Жизнь главной жены сводного брата царя скифов — бесконечная битва за место под солнцем. Скил появился на свет на пару дней позже Иданфирса. Мать мужа из знатного рода саков в глазах Евандры имела преимущество перед эллинкой сомнительной чистоты крови, родившей царя. У степняков не признавали за женщинами право на политическую игру. Пришлось по одному устранять конкурентов супруга на пути к престолу.
Всю зиму подспудно ждала весть о смерти или хотя бы болезни Айрис, а торговый караван с далёкого востока принёс странную новость о гибели Томирис. Почему в таком случае нет делегации к ней, с предложением возглавить культ? Айрис без Евандры амазонкам всё равно не найти. Срочно отправила в Нахчатван свою дозорную, выяснить обстановку.
По остаткам санного пути муж поехал на север за данью. В горах собирали отары для перегона на летние пастбища. Евандра в конец извелась. Разведчица нагнала её уже на пути к Танаису[3].
Кончина царицы амазонок подтвердилась, и задержка делегации имела причину: степной мир востока отражал нападение персов. В Нахчатване внезапно объявилась дочь брата Томирис и даже нашлись приверженцы ту короновать. Совсем ещё ребёнок инициации не прошла. В общем обстановка мутная.
Наличие в руках Евандры посвящённой верховной жрицы становилось дополнительным аргументом. Правда хватило бы и просто ритуальных знаков отличия.
Гибель конкурентки придётся объяснять. Но она могла и не знать тайного титула очередной жены сына. Лихорадочно припоминала всех с церемонии знакомства, и кто там мог в этом разбираться.
Весна приходила рывками. На согретых пригорках голубели пролиски, а на утро те накрывал поздний, сразу тающий, снег. Отары переправили через Миус, когда по весенней распутице привезли тело мужа Евандры. Гибель Скила на медвежьей охоте не укладывалась в голове.
В центре её бед вновь стояла греческая дочь уже мёртвой Томирис. Главный охранник великого вождя мялся оправдываясь.
— Заехали в Голунь по пути, а там Ваша невестка достроила сруб. Хозяин шутил, мол, Вы как обычно не промахнулись с выбором.
Служака явно лебезил перед Евандрой, после смерти Скила его положение сильно пошатнулось.
— А ещё распорядился забрать её на обратном пути: негоже такому богатырю появляться на свет вдалеке от родни.
Евандра оглянулась на мерзавку в шикарной шубе из куницы, распахнутой на несуразном для такой хрупкой фигурки животе. Зная удачу в семье мужа, не сомневалась в появлении очередного мальчика. Вот же некоторым одной ночи хватает зацепиться.