Страница 5 из 243
Снова медленный кивок.
Аили затаила дыхание. Казнили? Но кого? Не может быть, чтобы Иал говорил об отце. Она нервно закусила нижнюю губу, ожидая, что же произойдет дальше. Последние дни слуги и все взрослые члены семьи только и шептались, что о казнях и о восстании.
Снедаемая страхом и любопытством, Аили осторожно приблизилась, чтобы лучше видеть Иала, и впервые в жизни увидела на месте уважаемого старшего брата запуганного зверя, потерянного и неуверенного.
– А как же вы? – Иал не шевелился, ожидая от матери ответа.
Но она лишь перехватила письма и вложила их в нагрудный карман внутри его котты. Прижала хрустящие конверты к сердцу сына и улыбнулась еще шире, а глаза плакали без слез.
Оглянулась на дверной проем, указывая на избранный путь – покинуть поместье. И, проследив её взгляд, Аили заметила: в темноте длинного коридора стояла сморщенная коротконогая фигура. Незнакомая безымянная старуха в бесцветном дорожном плаще. Смотрела на них с чувством, полная древней, пронесенной через годы, скорби.
Иал тоже видел её.
– Кто это? – тихо произнес он.
Мать неопределенно повела плечами:
"Не важно".
– И что дальше? Мы увидимся?
Из глубины сада донеслись гневные возгласы и требования выйти из дома.
Аили в страхе вжалась в простенок – солдаты никогда не приносили в их дом ничего хорошего. Однажды пришли к отцу в зеленых плащах – с прошением вести допросы. Потом – с приказом вершить суд. В последний раз они были в красном и просто увели его.
– Явились, – нахмурившись, прохрипел Иал.
Стукнув длинной палкой по вытертому полу, внезапно оживилась старуха:
– Давай, Ирну. Кончай, и пора.
Ирну кивнула в третий раз. Вновь положила ладони на лицо сына и долго смотрела на него, не моргая, не дыша. Иал обнял её.
Высвободившись из его рук, мать подошла к забившейся в тень Аили. Приближалась осторожно, словно боялась спугнуть. Ирну опустилась перед дочерью на колени. Не улыбалась. Открыла было рот, будто хотела что-то сказать, но, как и всегда, промолчала. Прежде они мало времени проводили вместе. Мать избегала её, но сейчас в её блеклых глазах читалась тоска и немое "прости".
Это прощание.
Неподъемная глыба вечного молчания навсегда встала между ними. От рождения Аили, и теперь, до конца.
Мать поднялась, не желая отпускать дочь, и нехотя удалялась, а за кончиками её пальцев тянулось ускользающее время.
Напоследок окинув детей взглядом, полным грусти, Ирну скрылась в черном проеме и тихо закрыла за собой двери.
– Мама!
Аили бросилась за ней, выскочила в коридор...
И никого не увидела. Исчезли. Растворились во мраке старого дома.
Горькая обида кольнула в груди, подобралась к горлу и обратилась удушающим отчаянием
– Быстрее! – одернул сестру Иал. – Бери плащ, и уходим.
Она оторопела.
– Но книга? – промямлила неуверенно, не зная, что делать. – Ты искал книгу...
– Забудь! Некогда. – Он быстро связывал в простыню какие-то вещи. – Нам надо бежать.
– Куда?
Старший брат опустился перед ней, взяв за плечи, дрожал и говорил как будто уверенно и твердо.
– Мы бежим. Отца больше нет. – Иал крепче стискивал ее руки, и его пальцы уже жгли кожу. – Нам придется, Айя. Гарон нас не оставит, не оставит никого, кто связан с отцом.
Тень у окна переместилась к её ногам и застыла, клубясь в щелях паркета.
"Вокруг предатели", – прошуршал за окном ветер.
– А мама? – Аили в испуге попятилась, но брат не отпускал. – Кто с ней был? Куда они ушли?
– Не думай об этом. Так надо. – Он прижал её к себе. – Не переживай. Сегодня мы бежим, но однажды обязательно остановимся, все наладится. Однажды ты обязательно вернешься.
"Ты".
В этом "ты" было больше, чем должно быть в простом коротком слове. Аили не могла собрать воедино все, что услышала и увидела: отца больше нет, мать исчезла с дряхлой старухой, слуги покинули дом, а на крыльце топчутся солдаты нового Короля и «так надо». Все уходили, а они с братом остались одни посреди водоворота восстания.
В тот день на Ареноре началась зима, какой королевство не видело долгие годы. В белом свете нездорового неба родная земля укрывалась холодным редким снегом. Под напором ледяного ветра в тонкие пики сжались пирамидальные тополя, в замерзшие озера превратились бескрайние рисовые поля.
В тот день они с братом покинули дом через черный ход и окраинными тропами отправились на запад, к порту.