Страница 34 из 243
– Оставь ее, – сухо произнес Рудид со своего кресла. – Ты ей сейчас что кусок дерева.
Вэл махнула рукой в его сторону и вновь склонилась над Аили, пытаясь помочь той прийти в себя.
– Ты спала?
Аили огляделась, пытаясь зацепиться за реальность. Вот высокий комод, за которым она пряталась, вот круглый стол посреди комнаты, вот Рудид в своем кресле. Худой высокий человек, осанкой похожий на старое поломанное пугало – Ян. Перед ней самой на коленях сидела женщина в темно-красной одежде, что-то искала в небольшой походной сумке – Вэл.
– Поглядим, – протянула она, и на девочку пахнуло волной застоявшегося перегара.
– На что поглядим? – спросила Аили.
Вэлари подняла на нее глаза и широко улыбнулась.
– А я так… Думала, сама не очухаешься, – она помолчала, все так же улыбаясь и внимательно разглядывая Аили.
Ребенок как ребенок. Одетая в такие же обноски, как и все деревенские дети, маленькая и худенькая, испугавшаяся незнакомых людей, которые пришли в дом старика, но всеми силами пытающаяся не показывать свой страх. Вэлари потянулась к ней и взъерошила отросшие, но все еще короткие темно-рыжие волосы. Это прикосновение было теплым и дружеским, не таким, как прикосновение Эра. От рук Вэл не веяло многовековой печалью, с них не сыпалась черная пыль. Они пахли сырой землей и замусоленным деревом, и так мягко пальцы перебирали волосы, что Аили вспомнила мать.
– В порядке? – бодро спросила Вэл, поднимаясь на ноги.
Аили инстинктивно потянулась за ее рукой, из-за чего пришлось вставать. В голове было мутно, как после недолгого тревожного сна, ноги не слушались, и тело заносило то вперед, то назад.
– Огонек, – женщина резко и уверенно протянула ладонь для рукопожатия, будто привыкла к этому жесту настолько, что не задумывалась его использовать.
Аили бросила на нее недоверчивый взгляд, и тихо уточнила:
– Вэлари Огонек?
– И Ян Пепел, – кивнула женщина, не переставая улыбаться. – Будем знакомы, Аили Найферс.
* * *
Часто случается так, что даже те, кто верит, будто бы все предрешено, перед сражением перепроверяют снаряжение несколько раз. И самые несуеверные сомневаются.
Его излюбленное развлечение – охота, – в королевском лесу приносила одно разочарование. Все, что окружало Гарона, пахло ложью и подделкой. Он сам был не настоящим, а как будто только актером, ни разу не бывшим самим собой, но играющим себя. Иногда задумывался о том, что стал походить на одного из богов Бури, и на Воздвигающего, и на Разрушающего. Гарон разрушил все, что стояло помехой на его пути, более того, он разрушил и сам путь, который обозначил ему отец. Уничтожил законного короля и продолжит уничтожать всех врагов, будь то крестьянин или почтенный номарх. Все, к чему он прикасался, рано или поздно рассыпалось. К счастью или к сожалению, к себе он прикасался сотни раз на дню.
В ту минуту он потирал подбородок, думая об очередном скучном выезде на охоту.
Гарон относился к ней, как к поводу погонять собак, и о том, кого именно он называл собаками, стоило хорошенько подумать. То ли четырех любимых гончих, то ли самих охотников, с пеной у рта гоняющихся за ленивыми откормленными зайцами, не способными самостоятельно передвигать зад от дерева к дереву. Сегодня обещана загонная охота на лисиц и оленя. Егеря, лесничие, толпа охотников, несколько десятков гончих, но главное, конечно же, королевский олень – желанный трофей для каждого, трофей, дающий право оставить себе рога и бросить вызов самому Королю, либо обменять рога на желание. Этот дикий племенной обычай сохранился с давних времен, когда харимийцы еще жили под сенью Поющих рощ и Золотого дуба, а королевский олень был куда неуловимее и красивее.
– Все ожидаете?
Король вздрогнул и мгновенно обернулся. Позади возвышался сидящий на гнедом коне Великий канцлер.
– Вы напугали меня, Файис, – с неприязнью молвил Гарон и пристально поглядел на него.
Ему бросилось в глаза, что Великий канцлер не спешился в присутствии короля, а это говорило о пренебрежении доброй волей правителя и неуважении его Величию.
– Я слышал, охота сегодня обещает быть славной. Четыре группы загонщиков, двенадцать лесничих и четыре егеря. Нам останется только сидеть на золоченых стульях и ждать, когда жирные лисицы сами прибегут к нашим ногам и падут от усталости. – Файис наклонился вперед. – Только я понять не могу, зачем собирать такую толпу, если в королевском лесу и полусотни лис не наберется.
– На что вы намекаете, Канцлер? – спросил Гарон, глядя на свою кобылу, которую оседланную уже подводили к нему.
– Нечистое дело, мой господин. У нас людей со знаком охоты больше, чем положено. Гораздо больше. Может статься, что не всем хватит зверья, и жертвами станут сами охотники. Все же, многие из нас – трофеи более ценные, чем рога королевского оленя. Да и кто знает, кого привели лесничие.