Страница 28 из 243
Яркое синее небо переходило в бирюзу у горизонта и покрывало столицу Кан, окрашивая крыши домов в недвижимые и колкие, но живые цвета. Джаху полюбила прохладу и свежесть уходящей зимы. Там, далеко в Джендали, в ее родном Хаш'Дауре, злобное жирное солнце жарит песок и плавит крыши маленьких домиков. Под его напором стонут даже громадные ворота Ночного Хода, сейчас наверняка запертые для случайных путников. Там никогда не бывает зимы. Тысячи раз Джаху обращала взгляд на Верхний город Хаш'Даура, вырубленный в заснеженных позвонках горной цепи Монад, и ровно столько же раз мечтала побывать там. Не имея должного положения в обществе, она могла лишь тайно думать о подобной роскоши, оставаясь в душном округе рынков Нижнего города. Кто бы мог подумать, что настанет день, и она окажется во Дворце Кан, в самой столице Аренора. Несколько лет назад, уже готовая к смерти, она не знала, был ли Мирк ее спасением или наказанием, а ныне Дже могла сказать точно, что он не был ни тем, ни другим. Он привнес в ее жизнь новое и свежее, как воздух Аренора, чувство. Он дал ей ложную, но свободу. Пусть лишь по Дворцовому городу, но она могла беспрепятственно ходить, где угодно.
Позади раздался тонкий писк, и из-за колонны вышел маленький белый котенок. Джаху, обернувшись, улыбнулась и медленно потянулась к нему.
– Опять с кухни удрал...
Дже взяла котенка на колени и скрыла его в складках подола.
– Малявка, – ласково произнесла она, осторожно поглаживая дрожащий белый комочек шерсти.
– Прохлаждаешься?
Дже вскрикнула и едва не подскочила, услышав отвратительный надтреснутый голос. За спиной стояла Панту. Старуха ехидно улыбалась, сверкая слепыми глазами.
– А что ты на меня зенки вылупила, аки я змеиный клубок? Неча на старых так глазеть, поглядим еще, какой сама будешь. Сомневаюсь вообще, что жопу с кровати еще подымешь, – Панту мерзко хохотнула, но в глазах ее не было ничего, кроме жалости.
Джаху проглотила замечание, как подушечку с иголками и постаралась придать своему голосу как можно более спокойный тон:
– Что я могу для вас сделать?
– Для меня? – вскинув брови, переспросила Панту. – Дело у меня к тебе. Ступай за мной, побеседуем.
Дже содрогнулась, и внутри у нее как будто все умерло. Смиренно опустив голову, она отпустила котенка и пошла за старухой.
Над черными ветками голых груш кружили вороны. Дже показалось, что они кричат слишком громко и зловеще, как не кричали еще никогда.
– Так... – прошептала Джаху, – так приходит беда.
Старуха в который раз напомнила, какое место в круговороте дворцовой жизни занимает Джаху. Человек, который ею владеет, приказывает быть подстилкой для нужных ему людей. Она продала себя.
"От краденых яблок я все-таки добралась до крупной торговли", – часто повторяла Дже, думая об этом, но успокаивалась тем, что продала себя лишь однажды.
Голубой стеклянный воздух резал глаза. Весна везде, и везде, во всем мире, она другая. Где-то незаметно протекала по барханам, считая песчинки; где-то яростно сражалась с задержавшимися снегами, а здесь – каркала вороньими глотками и кривлялась, капризничая без причины, напоказ выставляя свою лень. Но, так или иначе, она наступала. В Летнем саду снег оставался у стен и кустов, лежал в грязи и трусливо прятался от солнца в холодной тени.
Старуха привела Дже к своим покоям, распахнув двери вошла, и плюхнулась на жесткую скамью.
– Чего стоишь? – взгляд Панту неприятно резал и проникал в самые глубокие уголки души. – Проходь.
Джаху стояла на пороге в нерешительности. Внутри витал едкий желтый дым от зловонных курений, призрачный и жуткий. Такой же дым вечно клубился в лачуге, где жила Дже, будучи еще свободной.
Панту раздраженно нахмурилась:
– Пройди и сядь, как подобает. А то ишь, эка фря, ступить боится, где пахнет не по-ейному.
Повинуясь старухе, Джаху подошла и присела на край тяжелого красивого стула, вырезанного из красного дерева.
– Я не боюсь.
– Да ну? Поди, пахнет чем знаешь, а?
– Растения из пустыни?
Старуха посмеялась в кулак.
– Конечно... Блуденица да остролик, – разочарованно протянула она, – тебе и не знать. Ты же что же, из Верхнего города в низинки Хаш'Даура гуляла по гадалкам и живая осталась? Или и ходить туда не захаживала, а сама отраву жгла?
– Я не была в Верхнем городе. Никогда. – Солгала Дже, вытянулась, подняв подбородок, отчего лицо ее приняло надменный вид. – И не жгла ничего.
– И глазком что ли даже не видела ничего? И где ж тебя Мирк откопал таку?
Старуха села поудобнее. Сейчас она глядела на Джаху иначе, все с тем же презрением, но внимательно и осторожно.
– Почему вы думаете, что я жила в богатом доме до того, как встретила Мирка?