Книга шороха

В груди кольнуло. Далекая мысль – незначительная, но очень важная, пришла в голову.

– Скажи, – Аили помедлила, не зная, стоит ли спрашивать. – А что та девушка? Дочь Варсула.

Дани виновато поникла:

– В отделении не было мест и мне с трудом удалось выбить ей койку в общих палатах. Сегодня я еще не навещала ее, но мне передавали, что она пришла в себя. Хочешь увидеть ее?

– Да.

Поджав губы, она медленно произнесла:

– Не лучшая идея. Таким нельзя волноваться – состояние может усложниться.

– Варсул отправился на Аренор, – Аили задумчиво водила ладонью по набалдашнику трости. – Думаю, он хотел бы знать, как она.

– Вы нашли того, кто напал на нее?

Вопрос, на который Аили отвечать не хотела. Никому не стоит знать, что Варсул Горим совершил непростительное и собственными руками отправил дочь в это страшное место.

– Не искали, – коротко ответила она. – Не до того сейчас, ты понимаешь.

Дани пожала плечами. Отправив Блуда помогать санитарам, занятым перевязкой, она проводила Аили в зал, похожий на десятки других. Там было тише. Большинство людей лежали на кроватях без движения, укрытые хрустящими разглаженными одеялами, спали или бездумно глазели в потолок. Те, кому повезло больше остальных, листали старые журналы, читали потрепанные книги и газеты. За несколько часов Аили увидела безногих, больных, харкающих кровью, контуженных – но все они боролись, цеплялись зубами в плоть жизни, вгрызались, хватались за тонкую нить, лишь бы дышать.

А эти люди сдались.

На кровати сидела худая девушка с пустым взглядом. Голова опутана бинтами, а глаза… Карие, утопленные в черных синяках, безжизненные глаза. Когда Аили приблизилась, бледное осунувшееся лицо разрезала странная улыбка.

– Что? Вы пришли сказать, что он, наконец, помер? – она сипло хмыкнула. – И поделом. Таким, как он, не светит долгая счастливая жизнь.

Аили откинула край простыни и села рядом:

– Вы бы этого хотели?

– Не знаю. Как видите, добра он мне не желал.

Она покачала головой:

– Это не так.

– Много вы знаете.

– Достаточно, чтобы вас понимать, – Аили говорила ровно и спокойно, и удивлялась мягкости, проснувшейся в голосе.

Девушка небрежно фыркнула:

– Ну да, как же… Могущественная Кочерга. У вас денег – куры не клюют. Молодая, не уродина, столько власти… Вокруг вас – весь мир. А теперь – посмотрите: мне сегодня меняли повязки. Они обрили меня наголо, чтобы доктор Марих успела зашить мою голову, – дочь Варсула издевательски скривилась. – А всё для того, чтобы я выжила и продолжала жить с нескончаемой болью, с воспоминаниями о том, что отец сделал из меня инвалида. Я лежу в палате для конченых. Говорите, знаете и понимаете? Знаете, каково это?! Каково это, когда ты – никто, – устав от долгих речей, вздохнула. – Не человек, как будто.

– Знаю, – Аили сняла перчатки и протянула ей руку.

– Зачем? – девушка непонимающе посмотрела на опутанные черными узорами пальцы. – Что это?

Аили хищно ощерилась:

– Они покрывают все мое тело. Очень давно один человек сделал это со мной против моей воли. Так захотел мой отец. Так было заведено в моей семье. Подумайте хорошенько, госпожа Горим, и вы вспомните, зачем люди наносили эти рисунки, – и с нажимом добавила. – Кому их наносили.

– Хотите, чтобы я поверила в сказки про Шелестов?

– Мне все равно, – Аили легко вскинула брови. – Я глуха на одно ухо, потому что раз хотела сбежать, изменить судьбу. А потом испугалась и сдалась. И после мою жизнь – как и вашу, – ломали не один раз. Ваше время поставило меня на три ноги, а Грю Монн – на колени перед «Амаполой». До недавних пор я – как и вы, – не пыталась что-то менять. Это привело меня к краю.

– Зачем вы говорите это? – раздраженно бросила девушка.

Аили придвинулась и заглянула ей в лицо:

– Я хочу, чтобы вы поняли: я знаю, вижу, что вы боитесь. Варсул не раз хотел бросить торговлю опием, мечтал уехать, но вы тормозили его. Говорили, что другой жизни ему не видать. Ведь я права?

– Маковому дельцу нечего и мечтать о том, чтобы стать человеком.

Упрямая, потерявшаяся девчонка. Аили вспомнила, что сама была такой же. Упорно не желала верить, что из болота возможно выбраться.

– Мой отец был Шелестом, – неуверенно начала она, – я жила в мирах разума и ходила по снам, играла с Серебряной ведьмой и видела вещи, непостижимые для вас. Моей волей руководили поводырь и Черный ветер. И знаете, – она нагнулась и прошептала, – прошли столетия, но мне удалось стать человеком. Почему не удастся Варсулу?