Страница 23 из 65
– Снимешь для меня свое чудесное платье?
– НЕТ! – крикнула я в отчаянии. – Не смей этого делать! Я уже давно не твоя!
– Лучше сними его сама, Лисенок, – сказал он спокойно. Словно просил передать ему сахар под утренний кофе.
Но я противилась до конца:
– Нет... прошу, не надо, Макс...
Я плакала не переставая, ведь знала – он уже не отстанет, и от меня теперь ничего не зависит. Счет пошел на минуты.
– Что ж, – сказал он тихо и поднялся со стула, – тогда я сделаю это... сам.
Макс нетерпеливо схватил меня за топ и буквально за секунду разорвал свадебное платье до самого низа. Будто оно было бумажной оберткой на его подарке.
– Н-Е-Е-Е-Е-Т!!! – визжала я и отбивалась ногами, чтобы он не смог ко мне притронуться.
Но Макс использовал то, что ему всегда помогало – просто дал мне крепкую пощечину, и я утихла. Остались только слезы из глаз.
– Ву-у-у-ух! – выпрямился Макс и сделал круг почета по комнате. – Вот это жара, не правда ли?!
Он ходил между горящими свечами и вытирал вспотевший лоб.
– Я тебя ненавижу... – скулила я.
– Как же тут жарко, Лисенок. Сниму-ка я футболку.
Он стянул с себя одежду, оставшись только в джинсах. Я же прижималась к стене лишь в кружевных трусах и лифчике. Моя кожа покрылась мурашками – было и жарко, и холодно одновременно. По телу пробежал мандраж.
– Умоляю, – просила я опять. – Прошу, не делай этого.
Но Макс был настроен серьезно:
– Ложись на кровать.
– Нет.
– Давай-давай, Лиса. Ложись на койку.
– Нет, – качала я головой и плакала. – Не надо, Макс!
– ЛЕГЛА НА ЧЕРТОВУ КРОВАТЬ!!!
Он закричал так громко, что я подпрыгнула на месте и уже не рискнула перечить. Покорно легла и ждала его действий, лишь тихонько всхлипывая.
– Боже... – оперся он на изголовье кровати, а затем обошел ее вокруг, любуясь моим телом. – Ты так шикарно выглядишь. Ты так красива. Так красива, Лисенок. Я просто не могу поверить, что это реальность. Уже не сон. Ты так красива... М-м-м... – Он зажмурил глаза и попытался совладать с наваждением. – Как же я давно тебя не видел... голой, Алиса.
От этих слов мое тело вздрогнуло, как от электрошока. Слышать подобное было мерзко и противно. Я понимала, что предаю сейчас Роберта, но ничего не могла поделать.
– Макс… – взывала я к благоразумию. – Давай найдем компромисс. Давай не будем заходить так далеко. Давай я просто сделаю тебе...
– Давай ты просто сделаешь мне одолжение и заткнешь свой рот!
Макс ходил вокруг кровати и легонько прикасался ко мне пальцами – аккуратно гладил плечо, щекотал краешком пальца живот, поглаживал коленку. Но затем тяжело вздохнул и велел перевернуться на живот.
– Хорошо, теперь перевернись и ляг лицом вниз, – скомандовал Макс и взял со стула веревку.
– Нет! – ужаснулась я от новых требований. – Зачем это тебе?!
– Так мне будет удобней делать то, что я хочу.
До этого мне казалось, что Макс уже перепробовал все способы меня унизить и напугать. Я думала, что уже окрепла и начала вырабатывать иммунитет к его издевательствам и нападкам. Психологическая игра больше не вызывала у меня слез, а выполнение идиотских правил вело пускай к гнетущей, но относительно безопасной стабильности.
В душе я верила, что меня спасут. Я ждала, что за мною придет Роберт. Что он пошлет на мои поиски целую гвардию солдат и армию копов с вертолетами, собаками-ищейками, невероятно умными детективами, которые легко отыщут ту дыру, в которой я по-прежнему находилась. Но шли дни, я сходила с ума в компании уже давно слетевшего с катушек Макса. А поискового отряда все не было.
И те редкие часы, когда я не терпела пощечины, а мирно лежала на кровати, думая о Роберте, теперь казались мне насмешкой. Просто иллюзией с привкусом иронии. Ведь... где справедливость сейчас, когда Макс порвал мое платье в клочья и принуждает лечь на кровать вниз лицом, чтобы... чтобы он... Я боялась даже представить, что меня ждет впереди.
– Чего ты от меня добиваешься?! – заорала я. – Чего ты от меня хочешь?! Скажи мне прямо!
– Ляг... – говорил Чернов по словам, – на... кровать...
– Макс, ну Макс... – искала я пощады. – Ну подумай сам. Разве ты можешь так со мною поступать? Это ведь я. Я! Ты помнишь меня? Помнишь ту девчонку, что боялась сесть в твою машину после уроков? Помнишь ведь, да? Послушай, это ведь я – твой Лисенок. Ты любил меня. Уважал. Лелеял. Пылинки с меня сдувал и бил морду любому, кто хотя бы посмотрел в мою сторону... И ты... Макс, – опять катились у меня слезы, – ты ведь никогда, вообще ни разу не позволял себе делать так... делать так, как поступаешь теперь. Как поступаешь со мной сейчас. Разве так поступают с девушкой, которой раньше говорили, что любят ее? Макс... ну разве ты мог себе представить, что когда-нибудь ты станешь бить меня и обзывать? Что будешь... будешь заставлять меня... заставлять лечь на эту страшную кровать в каком-то жутком подвале? Разве такого будущего ты желал? Мы ведь... мы ведь можем все обсудить по-человечески. Как люди. Как это делают обычные, нормальные люди... Ты на меня зол? Ты считаешь, что я поступила несправедливо по отношению к тебе? Хорошо, я согласна это признать. Я прошу у тебя прощения. Но... разве этого недостаточно? – умолкла я наконец и с надеждой посмотрела в его глаза. – Макс... я не узнаю в тебе того парня, с которым была восемь лет назад...
Макс потупил взгляд и с пониманием кивнул – я была почти уверена, что он чувствует внутри то же, что и я. Он просто хотел все закончить, но уже не знал, что со всем этим делать...
Но затем он взглянул на меня и сказал:
– Вся проблема в том, что того парня давно нет, Лисенок. Его уже нет. Он умер восемь лет назад и больше не вернется.
Он вдруг схватил меня за горло и поднял так высоко, что мне пришлось встать на цыпочки.
– М... Макс... – молила я. – Пожа... луйста.