Страница 41 из 100
- Какая палата?! – задохнулась я.
- 512-я. И только попробуй наделать глупости!
- Ладно-ладно, я поняла, увидимся на том свете! - крикнула я на бегу.
Дверь в нужную палату была приоткрыта. Изнутри доносились два громких голоса. Мужчина и женщина выясняли отношения. Я растерянно застыла снаружи. Подслушивать нехорошо, но они кричали так громко, что отголоски ссоры докатывались до соседнего отделения офтальмологии.
- Не надо мне помогать! – сердился мужчина. Голос звучал непривычно хрипло, однако я без труда узнала Михаила. – Никакого толка от тебя!
- Ты же не справишься сам, – не соглашался женский голос – усталый и обиженный. – Зачем все усложнять?
- Я тебя не прошу здесь находиться! Иди к своему мужу, пока он опять от тебя не сбежал!
- Тебе обязательно гадости говорить? Не можешь удержаться, да?!
- Думаешь, не понимаю, что я для тебя обуза? Ты же жалеешь, что я очнулся! Спишь и видишь, чтоб я умер!
- Неправда!
- Хватит, не загораживай дорогу!
Послышался странный скрип. Дверь распахнулась, и в коридор выехала инвалидная коляска - прямо на меня.
- Не лезь, зашибу! – рявкнул небритый седой мужик с ввалившимися щеками.
Встреть я его на улице, и не признала бы. Глаза злющие, волосы длинные и лохматые, будто в жизни расчески не видели. Люба сказала: ему сорок? Я бы меньше пятидесяти в самом лучшем случае не дала.
- Чего замерла, курица? Отодвинься! – приказал он мне, явно не считая, что мы знакомы.
Я вынужденно посторонилась и наблюдала, как он катит к лифту, выплевывая ругательства направо и налево. Женщина, с которой он спорил, выбежала из палаты, сделала пару шагов вслед, но передумала и с тяжелым вздохом прислонилась к стене.
- Вам плохо? – спросила я, заподозрив, что она вот-вот сползет на пол. – Позвать врача?
- Нет-нет, - быстро возразила та. – Мне бы присесть. А врача не надо. Сердце барахлит, но это давняя проблема. Не страшно.
Я проводила женщину к скамейке у стены и только теперь ее рассмотрела. Сначала я подумала, это тайная подруга Михаила (раз в разговоре шла речь о законном муже), но поняла, что ошиблась.
- Вы его сестра, да? – задала я вопрос в лоб. Выспрашивая племянницу Варвары, я испытывала неловкость. Теперь неуверенность прошла из-за злости на Михаила. – Вы с ним похожи.
- Да, - кивнула женщина. – Мы двойняшки. В детстве были не разлей вода, в юности немного охладели друг другу. А теперь… - она махнула рукой. – Простите, а вы кто?
- Саша Корнеева, - представилась я. – Слышала, Михаил в аварию попал. Я тоже из того автобуса. Хотела его навестить, узнать, как самочувствие. Знаю, мы чужие. Но все-таки после такого несчастья…
- Да-да, понимаю, - глаза женщины увлажнились. – Я Мария. А вас ещё долго продержат?
- Нет. Завтра выписывают.
- Это хорошо. Мишу пока не хотят отпускать. Вы не думайте, Саша. Мой брат неплохой человек. Просто нервный.
- Он из-за аварии в коляске? – вопрос был бестактный, но не спросить я не могла.
- Да. Но не из-за этой, - женщина поморщилась. – Миша на мотоцикле разбился в молодости. Повредил позвоночник. А все из-за глупости. Сам вел себя как последний идиот, испытывал терпение хорошей девушки. Другая давно бы его бросила, а Ларочка проглатывала обиды. В конце концов, и она не выдержала. Нашла себе нового парня – того, который не будет об нее ноги вытирать. А наш оскорбленный Ромео рванул разбираться со счастливым соперником. И не доехал…
- Мне жаль, - прошептала я, не зная, что еще говорят в таких случаях.
- Вот так поломал себе жизнь, - продолжила Мария. Видно, наболело, хотелось выговориться. - Родителей давно в живых нет. Только я у него осталась. Стараюсь, как могу. С ним больше времени провожу, чем с собственными детьми. А он только и знает, что ворчит, - она всхлипнула, достала из кармана платок и промокнула глаза. - Вы простите, что я с вами разоткровенничалась. Устала. Но кому он, кроме меня, нужен…
Ночью я долго не могла заснуть. Досчитав до двухтысячной овцы, оставила попытки отправиться в царство Морфея и перебралась к окну. Пейзаж за ним изменился в лучшую сторону – посыпался первый снег. Я не люблю зиму, но сейчас не могла оторвать глаз от белого чуда. Пушистые хлопья, кружась, падали с темного неба и в свете фонаря оживали, превращались в сказочных существ. Как было бы здорово прогуляться под ними. Раскинуть руки и кружиться, кружиться. Хватать ртом снег и громко смеяться.
Но я в палате. Сижу на холодном подоконнике и из последних сил сдерживаю слезы. Как жаль Михаила и Варю! А я считала свою жизнь – кошмаром. Глупый подросток! Подумаешь, папа вечно занят. Ну и пусть с нами живут мачеха и сводный брат. Я не золушка. Для отца я всегда буду номером один.
Злата знала! Все поняла о каждом из нас, о нашем истинном возрасте. Варе, действительно, лучше в Потоке. Там она молода и здорова. А Михаил… Зачем, зачем я поддалась импульсу? Варвара права, мне не стоило его уводить. В реальном мире он никогда не найдет покоя.
...Утром, собирая вещи, я решилась прояснить еще один вопрос. Глянула на сосредоточенное лицо бабушки, крутящую в руках мою косметичку, и на папину спину у окна. Он в сборы не вмешивался, время от времени поглядывал на наручные часы.
- Пап, бабуль, с тех пор как очнулась, в голове одно имя крутится, - как бы невзначай произнесла я, укладывая в сумку последнюю футболку. – Может, вы знаете, откуда оно? Аркадий Дунайский.
Послышался красноречивый грохот. Бабушка выронила косметичку, к счастью, закрытую, а то пришлось бы собирать лаки, тени и помады по всей палате. Что ж, другого ответа не требовалось.