Энтузиаст

Один из полицейских постарше званием, стоящий позади, несколько раз, вытянув голову, переспросил: «Что? Что ты там говоришь?», потом хлопнул по плечу впереди стоящего амбала, и тот «угостил» меня ногой в грудь. Другие двое подхватили и унесли к себе в автобус с клеткой.

Не хочу описывать компанию, в которой я там оказался, дорогу, которую мы проехали, ворота, двери, обстановку. Хотя бы потому, что в том состоянии ничего особенно и не запомнил. Помню, как допрашивали. Всё происходило как во сне.

– Мы знаем, что вы состоите в такой-то террористической группировке… - Уверенный в себе и полноватый скорее от возраста мужчина, сидящий напротив, давит вопросами, взглядом, интонацией, да всем, чем может.

– Какой ещё группировке? О чём вы вообще говорите? – мой голос не дрожал только от привычки играть какую-нибудь роль. Хотя я волновался. Впервые в жизни меня допрашивали, да ещё и обвиняя в таких невообразимых для меня вещах.   

– Не придуривайся, мать твою! – он ударил по столу и привстал – Ты хоть понимаешь, насколько серьёзными могут быть последствия того, что вы творите?

Я часто моргал глазами, которые, по-моему, начинали немного слезиться.

– Мы давно за вами следим. – (За нами? За кем это – «нами»?) – Ваши действия бессмысленны, ваши силы слишком ничтожны против мощи государственной машины. Те, кто идёт за вами, идут на самоубийство! Рассказывай всё что знаешь, и ты сможешь прекратить это безумие!

Ещё некоторое время меня допрашивали в таком стиле, полном бессмыслицы, затем он ответил на звонок и вышел. Я остался один со своими думами, не находя ни одного ответа в голове, кроме как, что произошла какая-то ошибка.

Затем вернулся тот мужчина и с ним ещё один, в полицейской форме с погонами майора. Первый, радостно потирая руки, встал в углу комнаты, второй сел напротив меня и разложил на столе несколько фотографий разных людей. Я посмотрел на фотографии и с удивлением обнаружил на одной из них Павла, а на другой – Дидиан. Была и фотография, где я плетусь за ними, а они вместе болтают. Господи, кто эти двое? Неужели из-за них мне так прилетает?

– Узнаёте кого-нибудь на этих фотографиях? – спокойно спросил майор.

– Да! Да! – я аж заёрзал на стуле от напряжения – Вот этих… - Я почему-то запнулся на полуслове и не смог повернуть язык в нужном направлении. – Вот этого. – И пальцем показал на фотографию Павла.

– Кто он? – лицо майора было мёртвенно спокойно, зрачки его маленьких чёрных глаз даже не реагировали на свет, оставаясь неприятно расширенными. Он был спокоен, как медведь, который уже убил тебя, а теперь думает: «Съесть сразу или закопать, чтобы подгнил слегка?»

– Я знаю только, что его зовут Павел.

– Как вы познакомились? – интонация майора совершенно не менялась.

– Я видел его несколько раз возле своего дома, а сегодня, когда увидел на площади Александра Невского…

– Что вы делали на площади? – перебил майор.

– Я? Пришёл посмотреть. На улице было страшно шумно, мне захотелось узнать, что происходит, я вышел и с толпой дошёл до площади.

– Ясно. Продолжайте. – Он вздохнул и прикрыл лицо рукой.

– Да что продолжать? Увидел знакомое лицо, подошёл, спросил что происходит. Он сказал, что тоже ничего не понимает. Только про шаттлы какие-то американские сказал, но я не понял ничего.

После упоминания космической истории майор развернулся к мужчине в гражданском улыбнулся мрачно и сказал: «Помнишь,  говорил?». Тот кивнул, и оба снова вцепились в меня своими взглядами, мол «продолжай».

– Потом Павел предложил пойти с ним в бар, мы выпили немного и разошлись. К этому времени толпа двинулась мимо бара. А когда я пытался выбраться оттуда вы меня и забрали. Вот и вся история.

– В баре о чём говорили – майор зевнул и потянулся.

– Ну, он мне всякие мысли свои рассказывал. Что «Богу – божье, а Кесарю – кесарево» надо как у Иисуса давать, и что везде и во всём нужна правда.

Оба допрашивающих повернулись друг к другу и посмеялись. Глаза майора даже, казалось, слегка оттаяли и заблестели.

– Слышал? – обратился майор к человеку в гражданском – Философствует опять. «Богу – божье» да всюду правду подавай. А чёрту он что распорядил? – заблестевшие глаза майора снова обернулись ко мне.

– Он не говорил такого.

– Это вы мало выпили, видимо… Он у нас большой любитель всё обдумывать и додумывать. Богу – одно, Кесарю – второе, чёрту – третье. А то послушаешь, так и Кесарю – чёртово и чёрту – кесарево. Ладно, – майор встал, и обернулся к коллеге – Это всё бесполезная трата времени. Зачем ты вообще его сюда привёл?

Потом, уже стоя в дверях, майор обернулся и, глядя на меня, бросил: «Убери это говно отсюда».  Мужчина в гражданском кивнул и двинулся на меня.

Признаюсь, в тот момент я страшно испугался. Слово «убери» у всех, кто хоть раз смотрел кино про разведку, шпионов, киллеров или что-то подобное, ассоциируется не с самыми приятными вещами. Особенно, если звучит оно в ваш адрес. Но ничего страшного не случилось. Меня просто вышвырнули из участка и всё. До дома было отсюда далековато, но какое это имеет значение, если ты ещё жив и крыша над головой пока есть?  

3.

Первые два дня я не выходил из дому, не включал телефон, не раскрывал полностью шторы, а только сидел у стола, тревожно вслушиваясь в происходящее на улице, изредка выглядывая в окно. Странно, но там всё было по-прежнему: шума было не больше положенного, люди занимались своими делами, ходили на работу, с работы, по магазинам и на свидания; никто больше не кричал и не требовал. Огонь революции погас, не успев захватить достаточно сердец.