Страница 54 из 86
Мастер – мой отец и создатель и сам не подозревал, каким щедрым даром наградил подобие своего возлюбленного дитя.
Камни–самоцветы выкатились на пол, сверкая острыми гранями и играя золотисто–шоколадными бликами.
– Возьми... – сказала я, ощущая, как сквозняк гуляет по моим пустующим глазницам.
Эта пустота была не столь ужасна, как может показаться: куклы на то и куклы, чтобы видеть неким другим зрением, которое никогда не слабеет, не затуманивается и не теряется – не то, что у людей. Обычно мастера одаривают нас яркими флиртующими глазками лишь для того, чтобы у будущих владельцев не возникало чувства дискомфорта, на самом деле, нам глаза ни к чему: они просто делают нас чуточку привлекательнее и очаровательнее, чем мы есть на самом деле.
Моя хозяйка не стала вникать в происходящее. За столько совместно проведённых лет мы научились понимать друг друга с полудвижения или полузвука и ничему не удивляться. Она сжала в ладонях тёмные камни и поспешила их обменять. Позже она вернулась домой в явно улучшенном настроении, закатала строгую клинообразную юбку и достала из–под чулок несколько пухлых денежных пачек.
– Смотри, смотри, сколько денег, моя куколка! Это же целое состояние! Милая, сколько раз ты меня уже выручала, а сколько лет была на моей стороне! Этих пачек теперь хватит не только на побег, но и на достойный старт в новой жизни. Интересно, что же это были за камни на самом деле? Явно редкие и, бесспорно, очень ценные – то–то забегали глазки мерзкого ростовщика. Обычно он даёт за всё почти копейки, не глядя, а в этот раз я сама торговалась и повышала цену, так что он вытряс мне добрую половину сейфа. Хотя как много бы денег я с него ни вытрясла за твои глаза, понятно, что мы продешевили в любом случае. У процентщиков сейчас золотое время: они наживаются на горе и сколачивают миллионы на костях. Но при нынешней ситуации жалеть не приходится: все средства хороши.
И со следующей ночи мы начали тщательную подготовку к нашему рискованному предприятию, где можно было поплатиться жизнью даже за самую маленькую, казалось бы, незначительную оплошность.
В назначенный «день икс» моя госпожа спрятала деньги в нашивной карман на поясе для чулок и аккуратно сложила фальшивые документы в кокетливую дамскую сумочку. Она не взяла с собой никаких вещей, только положила меня в округлую коробку из–под шляпы и одела девочек в самую тёплую одежду. Беглянки должны были пересечь несколько кварталов до наступления комендантского часа, встретиться на центральной площади с "дядюшкой" – сухеньким вертлявым старичком. Затем добраться до тайного места встречи на окраине города и, дождавшись темноты, скрытыми лазами перебраться через мост, и пересечь густой лес, за пределами которого лежала желанная граница нейтрального государства. А уж оттуда были открыты дороги в любой уголок мира.
После благополучного выполнения задуманного моя владелица надеялась обосноваться в какой–нибудь маленькой богатой и мирной стране. План был таков: первый, единственный и последний. У хрупкой молодой женщины не было права на ошибку: в её руках находились три маленькие жизни и одна никчёмная потрёпанная кукла.
Изображая достопочтенную мамашу белокурого многодетного семейства, моя хозяйка шагала по улице, в уме раз за разом проговаривая легенду о визите к любимой тётушке. Безумный страх не покидал её тем временем, заставляя перебирать всевозможные ошибки, ловушки и случайные оговорки.
Когда городская часть пути была уже позади и, казалось, оставалось совсем чуть–чуть до встречи с проводником, женщину остановили два офицера, патрулирующих послушание и порядок.
Её лицо застыло в лицемерной, довольной и каменной улыбке, а внутри всё оборвалось от страха случайно подозрительно шелохнуться или как–то не так повести бровью. Краем глаза она оценила массивность солдатских винтовок, перетянутых кожаными ремнями через плечо. Моя госпожа и её дети были всего в полуметре от верной гибели. Офицеры проверили документы и уже хотели идти дальше, но один из них – тот, что был ещё совсем юнцом, с едва пробившимися жидкими усиками и бородкой, но уже с одурманенным кровожадным взглядом – заметил:
– Девчонка, что постарше, как–то подозрительно тиха, а вторая и вовсе на мать и сестру не похожа: слишком темноглазая и смуглая.
Почти мальчишка с радостью польстился на дешёвый героизм и страстно желал поскорей поймать какого–нибудь правонарушителя, уж неважно и какого: за любых полагалась похвала от начальства и уважение в глазах соратников. Кого, когда и при каких обстоятельствах – не имело ровным счётом никакого значения. Мысли офицера занимали только значки отличия и будущая блистательная карьера знатного вояки, во славу новоявленным идеалам.
Коменданты потребовали документы ещё раз и начали изучать их с особым пристрастием и скрупулёзностью. Нужно было срочно что–то предпринять, и моя владелица начала забивать им голову трескотнёй в надежде отвлечь внимание и утомить как можно скорее своей, якобы невинной, болтовнёй.
– Ах, господа офицеры, – начала она, – мои доченьки – просто чудо! Старшая тиха и вдумчива от природы, всё больше рисовать или музицировать любит, такая талантливая, такая умница. Моя надежда и опора, и уж точно станет одной из преданных матерей великой нации. А вторая, смуглянка, так смуглянка, вся в отца – южная кровь! Мой возлюбленный супруг сам чернявый, загорелый, а какие кудри в молодости были, а какие усы! А сейчас я совсем одна, но это не страшно, ведь мой муж сражается за правое дело, за чистоту нашей крови! Так славься же, наш отец, лидер и вождь! Так славься же, наша чистая кровь! – и моя владелица вытянула вверх руку.