Страница 11 из 86
В остальное время моя госпожа запиралась в спальне со своей компаньонкой, и азиатка учила играть её в макрук - что-то наподобие шахмат, а девушка в свою очередь, заставляла подругу читать газеты и книги вслух. И хотя у раскосой девушки это получалось с трудом, смешно и крайне неумело, она не осмеливалась противиться или перечить. Моя владелица по-доброму хохотала, но почему-то очень любила слушать неразборчивое произношение - почти бормотание, неравной подруги, хотя обычно этот резкий акцент раздражал всех остальных обитателей дома. И только одна моя хозяйка могла понимать то, что временами пыталась сказать её компаньонка. Так же белокурая девушка, по-видимому, любила играть в своего рода живые куклы. И потому она часами могла возиться с трепетной мелкокостностью азиатки, наряжая её в дорогие кружевные платья из чистого хлопка, причёсывая с особым удовольствием гладкие крепкие, словно канаты, чёрные волосы, окрашивая ей лицо контрастными белилами и румянами. Должна сказать, что было что-то пугающее в этой вполне невинной игре, однако у каждого свои причуды.
Однажды моя новая госпожа посадила компаньонку перед зеркалом и принялась, по своему обыкновению, с особым удовольствием, медленно и методично расчёсывать азиатке волосы и сплетать их в десяток косичек.
- Госпожа, вы выглядите усталой и бледной, белее обычного, - заметила смуглая девушка.
- Отчего же?
- Вы встречались сегодня со своим женихом?
- Да. Он подарил мне рубиновое колье, - и девушка указала на меня. - Но я снова повесила подарок на куклу. Не люблю красный цвет. Что-то есть в нём дьявольское.
- Алый - цвет страсти.
- Так принято считать, но страсть может быть любого цвета. Например, аметистовая страсть - страсть интеллектуальная, зрелая, даже последняя. А вот сапфировое влечение - смиренное, скромное и меланхоличное. Или же аквамариновая тяга - прохладная, но чистая. Далее изумрудная - скорее мирная, стремящаяся к возрождению, однако придавливающая к земле, а янтарная - энергичная, но в тоже время болезненная. Остаётся топазная пылкость - благодатная, плодотворная, но замкнутая. А красная страсть - бурная, неугомонная, выжигающая всё дотла и вместе с тем крайне опасная - такой страсти нельзя доверять. К тому же не стоит забывать, что есть ещё белая и чёрная страсти, как две грани одного целого, как начало и завершение, как рождение и угасание самого чувства, будто лёгкий прыжок в светлое неизведанное и погружение в бездонный омут печали.
- Так какого же цвета Ваша страсть, госпожа?
- Моя... Хммм, вероятно, всё же изумрудная: с каждым моим шагом в небо, я всё больше приближаюсь к земле. А твоя?
- Алая - горит, будто пламя.
- Я много думала об этом, но знаешь, цвет не так уж и важен, важны только чувства, что мы испытываем, соприкасаясь со страстью. Но, тем не менее, я чувствую покой, ведь у меня есть много всего ценного. Однако ты всего дороже.
- Госпожа, но Вы ведь любите своего жениха?
- "Люблю" - немного громко сказано - скорее, я слегка очарована его харизмой. Мне любопытно, я ценю и уважаю будущего мужа.
- Он щедрый человек и дарит Вам такие красивые вещи.
- Ах, милая, не в этом суть нашего брака. Так уж у нас аристократов заведено из поколения в поколение, что мы не можем позволить себе насладиться большой и чистой любовью в полной мере. Почти у всех нас одна участь - мы идём под венец и клянёмся вечностью у алтаря с совершенно чужими нам людьми. Мама и папа никогда не любили друг друга, младший брат не любит свою супругу, а я не люблю своего жениха. Пойми, наши семьи заключили выгодный договор. Мне двадцать один год, я "перезрела", и матери стыдно перед обществом благородных дам, и вот отец, наконец-то, получил заманчивое предложение. С поддержкой будущего зятя он сможет значительно вырваться вперёд на политической арене и задушить всех своих оппонентов. Каждый получит желаемое: мама перестанет стыдиться нерадивой дочери, отец порадуется солидной инвестиции в предвыборную кампанию, а я - относительной свободе. Все будут довольны и заняты любимым делом. Нас с детства приучают не любить, и мы свыкаемся, желая лишь одного - не терять своего положения. Это и моя цель тоже - остаться на своём месте. Я хочу сохранить статус и привилегии. К тому же, нам с любимым мужем не обязательно часто видеться, наша основная задача - произвести на свет наследника и время от времени проводить время в копании друг друга на светских вечерах, пафосно разыгрывая достопочтимую пару.
- Госпожа, страшно знать с самого начала, что любовь никогда не придёт, - подчеркнула компаньонка.
- Нет, не страшно, отнюдь. Я получу свободу. Уверена, что мой супруг не станет вмешиваться в мои дела, а я в его. И меня совершенно не волнует, что он определённо будет посещать дома утех с завидной регулярностью и проводить свободное время в компании юных продажных девиц. Потом я обязательно "вдруг" начну томиться душевною тоской и уеду поправлять здоровье куда-нибудь на юг, поближе к морю. И там я смогу жить и любить, конечно же, инкогнито, но, главное ведь, что смогу. Я всё продумала и присмотрела чудный домик, где солнце и лазурь, мидии и синева. И ты поедешь со мной, это не обсуждается, - приказала моя владелица, вкалывая в высокую причёску азиатки булавку с гранённым горным хрусталём. - Смотри, как ты красива. Красивей, чем все куклы мира. Не хватает только цветка лотоса для совершенства.