Луна-и-Звезда

* * *

Так на­чал­ся 360 год Треть­ей Эпо­хи, наз­ванный мною «го­дом под зна­ком Ши­гора­та» - бе­зум­но­го бо­жес­тва да­эдр, пок­ро­вите­ля по­этов, стран­ни­ков и аван­тю­рис­тов.

Ог­ромный мир Мор­ро­вин­да при­над­ле­жал нам, а мы при­над­ле­жали ему.

Мы жи­ли так, буд­то Гос­по­жа Смерть вы­чер­кну­ла нас из сво­их спис­ков.

Мы жи­ли.

Рас­кры­вали чу­жие прес­тупле­ния и со­вер­ша­ли собс­твен­ные. Ссо­рились, ми­рились и прик­ры­вали в бою спи­ну друг дру­га. Гра­били мо­гиль­ни­ки и от­пуска­ли на сво­боду ра­бов. По­хища­ли фа­миль­ные дра­гоцен­ности и спа­сали бе­долаг, уго­див­ших в ло­гово вам­пи­ров. Об­ша­рива­ли раз­ва­лины да­эд­ри­чес­ких хра­мов, вос­хи­щав­шие ме­ня сво­ей не­сураз­ной ар­хи­тек­ту­рой - ни од­ной пря­мой ли­нии, ни еди­ного ос­тро­го уг­ла! - и при­водив­шие Рек­це в бе­шенс­тво. Мы су­нулись в жут­кие оби­тали­ща Шес­то­го До­ма, на­селен­ные смер­тель­но опас­ны­ми дре­мора­ми и без­гла­зыми хо­дячи­ми тру­пами. Мы пе­ресе­кали Мор­ро­винд из края в край, то пеш­ком, то ма­гичес­ки­ми пор­та­лами, то силт страй­де­рами, то ко­раб­ля­ми. Слу­жили лю­бому, кто зап­ла­тит дос­той­ную це­ну.

Не­замет­но для са­мих се­бя мы бо­гате­ли. До­бытые на­ми тро­феи пе­рехо­дили к тор­говцам ред­костя­ми и Ко­ролев­ско­му Му­зею Мор­нхол­да, обо­рачи­ва­ясь звон­ки­ми зо­лоты­ми дрей­ка­ми. Служ­ба До­му Хла­алу при­нес­ла по­местье на пла­то Одай, но ни мне, ни Рек­це оно не пон­ра­вилось - глу­хомань и даль. По об­ще­му ре­шению мы про­дали его и ку­пили дом в Бал­мо­ре, на глав­ной го­род­ской пло­щади. Вско­ре дву­хэтаж­ный особ­ня­чок ло­мил­ся от на­шей до­бычи, пред­став­ляя со­бой ла­комую, но, увы и ах, со­вер­шенно не­дос­ти­жимую цель для Гиль­дии Во­ров. Его со­дер­жи­мое сто­ило, дол­жно быть, боль­ше все­го го­род­ка.

Мы ста­ли жи­вой ле­ген­дой. Еди­ной в двух ли­цах. Нас по­ба­ива­лись и ува­жали. Бы­лые зна­комые сто­рони­лись нас. Ник­то не вспо­минал о том, что су­таи С'Кей­са ког­да-то за пять дрей­ков под­став­ля­ла зад­ни­цу лю­бому по­сети­телю «Де­вяти та­релок».

Ког­да вы­давал­ся сво­бод­ный де­нек, я при­ез­жа­ла в Бал­мо­ру, с удо­воль­стви­ем обус­тра­ивая дом. Наш с Рек­це дом. На вби­тых в сте­ну крюч­ках ви­сели, рдея зло­вещим чер­но-алым баг­рянцем, ка­таны и тан­то да­эдр. Пе­рели­вались глу­бокой зе­ленью мор­ской вол­ны стек­лянные дос­пе­хи и клин­ки. Тор­жес­твен­но си­ял зо­лоты­ми узо­рами над­ра­ен­ный до зер­каль­ной гла­ди ком­плект эбо­нито­вой бро­ни. Хо­лод­ным ма­товым ль­дом свер­ка­ла ог­ромная нор­длинг­ская се­кира, по со­седс­тву с ней мас­ля­но жел­тел две­мерг­ский мо­лот, от­ко­ван­ный из не­из­вес­тно­го нам ме­тал­ла и щед­ро ук­ра­шен­ный ис­кусной гра­виров­кой. На мно­гочис­ленных пол­ках я рас­ста­вила шле­мы, ред­кие без­де­луш­ки, нав­ро­де Ча­ши Шес­то­го До­ма или усы­пан­ной кро­шеч­ны­ми ада­ман­та­ми бес­ценной Звез­ды Азу­ры.

Рек­це из­де­валась на­до мной, го­воря, что я зас­лу­живаю ти­тула Ко­роле­вы Старь­ев­щиц. Она от­но­силась к ве­щам с ве­лико­леп­ным пре­неб­ре­жени­ем, с лег­костью ме­няя ред­чай­ший стек­лянный кин­жал на мис­ку пох­лебки и бу­тыль ма­ита. Мои уго­воры на нее не дей­ство­вали.

Мы шли по ми­ру, и он щед­ро де­лил­ся с на­ми сво­ими чу­деса­ми и тай­на­ми. По­жалуй, мы бы­ли единс­твен­ны­ми на всем Ввар­денфе­ле, кто до­под­линно вы­яс­нил, что слу­чилось с преж­ни­ми Воз­рожден­ны­ми. С те­ми, кто не про­шел Ис­пы­таний. Кто дрог­нул, от­сту­пил­ся от це­ли или ока­зал­ся не тем, за ко­го се­бя вы­давал.

Им­перка уп­ря­мо не сво­рачи­вала с из­ви­лис­то­го, об­манчи­вого пу­ти, ука­зан­но­го эш­лендер­ской ша­ман­кой. Ста­рая Ша­рил­за­ра изъ­яс­ня­лась ис­клю­читель­но за­гад­ка­ми, пре­дос­тавляя нам сколь­ко угод­но вре­мени и воз­можнос­тей для то­го, что­бы отыс­кать от­вет. Иног­да он ле­жал на по­вер­хнос­ти, иног­да под оче­вид­ной прос­то­той раз­гадки та­илась еще од­на, а под ней еще од­на и еще…

Стис­нув зу­бы, Рек­це про­рыва­лась к сво­ему Не­рева­ринс­тву. А я та­щилась сле­дом, рас­пе­вая, сме­ясь, нас­лажда­ясь сво­бодой и ва­ря ужи­ны для ге­роя Мор­ро­вин­да.

Ни­ког­да в жиз­ни я не бы­ла так счас­тли­ва, как в тот бе­зум­ный и прек­расный год.

Год, ког­да бо­ги, да­эд­ра и ко­роли скло­няли свой слух к ре­чам двух аван­тю­рис­тов.

Год, ког­да я на­конец по­чувс­тво­вала се­бя жи­вой и нас­то­ящей.

Год, ког­да я ощу­тила про­буж­да­ющу­юся спо­соб­ность лю­бить.

Да, преж­де у ме­ня бы­ла Вир­раль. Но ча­родей­ку я не лю­била, прос­то обо­жала и вос­хи­щалась ею.

К Рек­це я ис­пы­тыва­ла неч­то дру­гое, до­селе не зас­лу­жив­шее дос­той­но­го наз­ва­ния.

Я пе­ревя­зыва­ла ее ра­ны. Вы­хажи­вала пос­ле то­го, как пос­ле боя с пя­тер­кой ат­ро­нахов она сор­ва­лась со ска­лы, раз­бив го­лову и сло­мав ру­ку. Шла за ней в ла­вовые под­зе­мелья и по­кину­тые го­рода две­меров, где по-преж­не­му кру­жились и гро­мыха­ли ли­шив­ши­еся хо­зя­ев зло­вещие ме­ханиз­мы. Тер­пе­ливо выс­лу­шива­ла ка­жущи­еся бе­зум­ны­ми рас­сужде­ния о Пу­тях и Пред­назна­чени­ях.

Хо­тите верь­те, хо­тите нет, но за нес­коль­ко ме­сяцев жиз­ни бок о бок на­ми не бы­ло про­из­не­сено ни еди­ного сло­ва о чувс­твах. О том, что зас­тавля­ло нас де­лить до­рож­ные тя­готы и опас­ности. О мо­ем от­но­шении к Рек­це, и ее - ко мне.

Единс­твен­ное, чем она пос­ту­пилась ра­ди ме­ня, так это при­выч­кой за­вязы­вать слу­чай­ные свя­зи. По­ка мы бы­ли вмес­те, Рек­це ве­ла - или вел? - се­бя об­разцо­во. Я ни ра­зу не пой­ма­ла им­перца на го­рячем и не зас­тигла врас­плох с оче­ред­ной жер­твой го­лубых глаз, от­ли­вав­ших се­реб­ря­ной зе­ленью.

Его тай­на сох­ра­нилась, но си­ту­ация те­перь при­об­ре­ла до­воль­но ще­кот­ли­вый от­те­нок. Рек­це прос­лыл стран­но­ватым пар­нем, странс­тву­ющим в ком­па­нии хад­житки. А пос­коль­ку дру­гие ра­сы ред­ко мо­гут с пер­во­го взгля­да от­ли­чить сам­ца хад­жи­та от сам­ки, да вдо­бавок я пос­то­ян­но раз­гу­лива­ла в муж­ском на­ряде ли­бо же в дос­пе­хе… Со вре­менем в гла­зах обы­вате­лей мы ста­ли дву­мя ис­ка­теля­ми прик­лю­чений муж­ско­го по­ла, чок­ну­тым им­перцем и его свих­нувшим­ся друж­ком хад­жи­том.

А я ни ра­зу не при­кос­ну­лась к Рек­це, не счи­тая ле­кар­ской по­мощи. Или ког­да тре­бова­лось за­тянуть рем­ни на сна­ряже­нии, вта­щить его на гор­ный склон или пе­редать та­рел­ку.

Иног­да пос­ре­ди но­чи я про­сыпа­лась, слов­но от тол­чка. Сна­ружи ве­тер швы­рял в сте­ны на­шей па­лат­ки при­гор­шни пес­ка, или ба­раба­нил по на­тяну­той ко­же дождь, или шур­ша­ли опа­да­ющие листья. Я за­жига­ла кро­хот­ный фо­нарик и смот­ре­ла на Рек­це. Я мог­ла смот­реть на не­го - на нее - всю ночь нап­ро­лет. Су­хая об­ветрен­ная ко­жа, на­тяну­тая выс­ту­па­ющи­ми ос­тры­ми ску­лами. Ре­шитель­ный под­бо­родок. Тон­кие, шер­ша­вые, веч­но пот­рескав­ши­еся гу­бы. Ко­рот­кие бе­лесые рес­ни­цы. Уз­кая силь­ная кисть меч­ни­ка, тон­кое за­пястье, пе­реви­тое су­хожи­ли­ями. Вы­горев­шие на сол­нце жес­ткие свет­лые во­лосы, чер­ная прядь. Рек­це ска­зал, она по­яви­лась на Тель Фир, ког­да Бе­зум­ный Маг од­но за дру­гим скар­мли­вал ему свои зелья. Чис­тый и све­жий, при­сущий од­но­му Рек­це за­пах, зас­тавля­ющий ме­ня кру­тить­ся на свой под­стил­ке и ук­радкой за­пус­кать паль­цы се­бе меж­ду ног.

В ка­кую-то из но­чей я не вы­дер­жа­ла. Про­вела ла­донью по рас­сы­пав­шимся во­лосам им­перца. Рек­це от­крыл гла­за и мол­ча пос­мотрел на ме­ня. Я уб­ра­ла ру­ку и с го­ловой за­рылась в свое оде­яло.

Воп­ро­сов или под­на­чек на­ут­ро не пос­ле­дова­ло. Слов­но это прис­ни­лось нам обо­им.