Страница 9 из 36
- Да! – ликовал Матвей, едва ли не прыгая до потолка. От его ора, казалось, загудели стены, а у соседей снизу запросто могла посыпаться с потолка штукатурка. Когда любимая команда забивает третью шайбу подряд, иначе реагировать невозможно.
Мужчина опомнился, только когда в дверь требовательно позвонили. Он глянул на часы, показавшие половину двенадцатого, недовольно чертыхнулся и поплелся открывать ночному гостю. Какого было его удивление, когда за дверью он увидел далеко не разгневанных жителей дома.
- Лера? – растерянно спросил Мотя, машинально приглаживая разлохмаченные после душа волосы.
Она стояла, словно застывшая, смотря на него не моргая. Волнение выдавали только неестественно бледное лицо и поджатые губы.
- Привет, - голос её был каким-то механическим, без эмоций, слова произносились медленно и растянуто. – Я, наверное, помешала?
- Нет, нет, что ты! Как ты можешь помешать? – словно громом пораженный, Матвей, наконец, опомнился. Он моргнул и окончательно убедился, что происходящее не иллюзия, и девушка действительно стоит на пороге его холостяцкой берлоги. – Проходи, что-то случилось? На тебе лица нет.
- Да вроде на месте, - она провела рукой, как бы проверяя наличие носа и губ, и вымученно улыбнулась. – Есть что выпить?
- А, да. Коньяк будешь? Еще вино есть. Сухое, - он все не мог отойти от удивления и выглядел крайне заторможенным. Мужчина даже не сообразил спросить, что послужило поводом для выпивки в столь позднее время.
- В жопу кислятину. Тащи коньяк, - выдохнула Лера. Плечи опустились, она вся сжалась, становясь еще меньше. Нельзя сказать, что ноги сами принесли её сюда. Матвей был в курсе. Именно это он имел в виду, когда плевался ядом на её кухне. Лере не нужно объяснять ему причины своего гадкого состояния.
Тишину нарушила тихая музыка – Мотя переключил телевизор на музыкальный канал. О столешницу звякнула бутылка и два бокала.
- И давно это? – спросила девушка, разглядывая темную жидкость настолько пристально, словно та могла знать ответ.
- Ты о чем? – мужчина растерялся, не думал, что она спросит так сразу. По взгляду понял, врать ни к чему уже. – Я точно не знаю, около года. Лер, ты прости, что я…
- Да ладно, чего уж там, - отмахнулась она как от недоразумения. – Понимаю. Я всё и всегда понимаю. От того и мои беды наверное.
-Ты не думай, я без претензий, что не сказал раньше. В конце концов, это не твоя тайна, - добавила она после короткой паузы.
Отстраненный взгляд девушки прошелся по обстановке и скользнул по мужчине. Взгляд усталый, измотанный переживаниями. Глаза ни на чем не фокусировались, а смотрели куда-то сквозь стены и предметы, сквозь Матвея.
Мужчина чувствовала себя неловко под этим взглядом. Совесть мучила от того, что не рассказал раньше. Корил себя за то, что вообще рассказал, внес раздор в семью. Ему было совестно и гадко на душе. Смотрел на неё, и не мог о делаться от мысли, что даже грустная она очень красива.
И от этого становилось еще гаже. Молодая женщина едва не плачет, а он представляет, какая она без одежды.
- Лер, я… мне, правда, жаль, что вот так всё вышло, - он не говорил - мямлил, опустив голову.
- Матвей, давай обойдемся без этого, хорошо? – выдавила Лера, резко опустошив бокал. Жидкость обожгла горло, прижигая раны на сердце. Тепло распространилось по телу и немного сняло напряжение. – Не надо меня жалеть. Никто не умер, мы все живы и здоровы…
- Стоп, стоп, - мужчина бережно взял её за плечи и заставил посмотреть в глаза. – Лера, здесь только ты и я, можешь выключить внутреннюю стерву и выговориться.
- Хочешь побыть моей жилеткой? Хочешь, чтобы я поревела? – девушка стиснула зубы, пытаясь проглотить ком, перекрывший горло. Она ответила довольно резко, если не грубо. Руки мелко дрожали, ладони моментально стали влажными и холодными.
- Тебе станет легче, - коротко добавил Матвей. – Должно стать.
- От слез никакого толку, - закрыв глаза, прошептала Лера. Было слышно, как на грани истерики звенит её голос. Еще немного, одно неверное движение или слово, и она не выдержит. Внешне строгая, даже местами бесчувственная, Валерия всегда всё держала в себе. Вся боль, все страхи переживались внутри и изматывали душу. – А знаешь, отчего больнее всего? Знаешь, Матвей?
Мужчина молчал. Он много чего мог сказать, но боялся нарушить момент. Боялся разрушить атмосферу доверия.
- Я ведь и в самом деле понимаю его. Понимаю, почему он так. Для этой девочки он на первом месте. Знаешь в чем разница между нами? Она живет для него, а я с ним. Пашка перестал чувствовать себя любимым и нужным, а она… Матвей, ты бы видел, как она на него смотрит! Я видела её. Девочка красивая… очень. И такая наивная... Смотрит на него большими глазами, как олененок напуганный, а я… - она отвела тоскливый взгляд в сторону и небрежно махнула.
- Ты очень красивая, даже не представляешь насколько, - Матвей начал было успокаивать девушку, но она остановила его одним взглядом.
- Просто я перестала быть такой…
- Ты просто выросла, - улыбнулся мужчина, поглаживая её плечи. – Я не буду говорить, что он тебя не ценит, потому что это ложь. Пашка запутался, увяз по уши, но он по-прежнему любит тебя.
- Нет. Если бы любил, не закрутил бы роман на стороне.
- Не будь столь категоричной, тут ты не права, - он мягко потрепал её по волосам, словно пожурил маленького разбаловавшегося ребенка. И в ином состоянии Лера бы заметила, сколько настоящей, искренней заботы было в его взгляде.
- Объясни мне, как можно спать с одной, а любить другую? У меня это в голове не укладывается. Просто не понимаю.
- Можно... это слишком сложно объяснить, - он говорил тихо, а Лера заворожено следила за его губами. Матвей медленно подвинулся ближе. - Это так же сложно, как испытывать чувства и не иметь возможности быть рядом.
Мужчина осязаемо чувствовал, как его затягивает в эти огромные глаза. Лера смотрела на него как никогда раньше. Без усмешки, как на Ловеласа, чьи приемы раскусила. Без сдержанности и вежливой заинтересованности, как на близкого друга её мужа. Молодая женщина и сама это понимала, но не спешила спохватиться, отпрянув от него. Просто любовалась его природным обаянием, наслаждалась его бархатным голосом.