Страница 8 из 36
«Этого просто не может быть. Не с нами. Не в нашей семье!», - мысли Леры безжалостно путались. Она отказывалась признавать очевидное, но понимала, что желаемое, увы, с действительностью расходится.
Лера все-таки сделала это. Наперекор своим принципам проверила телефон мужа, и обнаруженное в нем напрочь лишило её покоя. В голове не укладывалось, что Паша мог…
Молодая женщина остро чувствовала необходимость совершить задуманное. Проверить и, наконец, узнать, насколько далеко зашел Пашка в этом откровенном флирте с некоей Анастасией.
Эти сомнения были сродни ожиданию в камере смертников. Оно выматывало и заставляло сходить с ума, мучить себя домыслами и догадками, которые, возможно, даже не имеют места быть.
Остановившись недалеко от проходной, Лера внимательно оглядела парковку. Машина Павла стояла с самого края, и место вокруг просматривалось идеально. Погасив свет фар, Лера приготовилась к долгому ожиданию. Ждать она умела - научилась за год работы в полиции. В убойном отделе случалось всякое – в перестрелках поучаствовать она не успела, а вот внешнее наблюдение ей доставалось частенько. Это потом она ушла в адвокатуру, а до того всякое бывало.
Лера невольно усмехнулась, ощущая подступившую горечь, но чтобы следить за собственным мужем… гадко и унизительно, но иного выбора молодая женщина не видела. Говорить с ним, не имея доказательной базы, было делом пустым. Во всяком случае, она в этом смысла не видела. Лера считала, что он начнет отнекиваться и все отрицать, а она в итоге так и не добьется правды и вся изведется вдобавок. Едва пройдя по касательной с сердцем, сомнения отравили весь разум целиком.
"А может, и не нужно это? Ну что ты хочешь здесь увидеть? И хочешь ли вообще... А может, и не было ничего, а ты сама себе придумала все? Чего-то не недопоняла, что-то упустила?"
Чем дольше Лера сидела в машине, тем больше понимала, что попросту боится лицом к лицу встретиться с "доказательствами". Боится и не хочет.
"Нет, все нормально! Он работает, ну неужели ты не видишь?! Он просто на работе, а ты понапридумывала себе непонятно что... Ну смс, ну дальше что? Нет, хватит! И так уже опустилась ниже некуда! Сначала телефон, теперь вот слежку устроила. А дальше что, жучки ставить?"
И Валерия уже собралась развернуться и уехать отсюда, пока Пашка не увидел ее и не решил, что она становится ревнивой, глупой бабой, от которой действительно пора сваливать.
Прислушавшись к голосу интуиции, она вернула рычаг скоростей на нейтралку. В тусклом свете уличного фонаря она узнала его сразу, к большому несчастью, затопившему сердце до краев. Мужчина шел с молоденькой девушкой. Внешне они никак не выдавали себя, просто шли рядом и разговаривали.
А когда сели в машину, Лера предпочла закрыть глаза.
Доверчивая, наивная девочка, когда-то полюбившая симпатичного дембеля, отказывалась верить в происходящее. Она кричала от обиды и боли!
Она рвалась туда, к ним, чтобы вцепиться в симпатичную мордашку соперницы и расцарапать её в клочья. Она плакала в голос, забившись в темный угол.
Девочка, верившая в вечную любовь и человеческую честность. Где-то в глубине души, прикрытая маской сдержанности и цинизма, эта девочка еще существовала. Нынешняя Лера только сжала кулаки до побелевших костяшек.
Машина проехала по проспекту, пропетляла по улочкам спального района и остановилась у небольшого частного домика, которые еще оставались в старой части города. И снова он обнимал её, а Леру от каждого прикосновения к той, другой, словно прокалывали длинными острыми иглами. И снова они смеялись, а Лере казалось, что смеются над ней. Потешаются над её доверчивостью. И снова он целовал её, а Лере хотелось кричать. Боль разъедала, подобно кислоте. Потом они зашли во дворик, а в доме загорелся свет.
Руки не тряслись, разве что пальцы немного подрагивали, занемели, отказываясь слушаться хозяйку. Со второго раза Лера все-таки прикурила сигарету. Едкий дым наполнил легкие, придушив эмоции и желание выть. Слез не было, но глаза щипало, как после бессонной ночи. Горло словно зажали в тисках, каждый вдох давался с трудом. Это опустошало. Лишив эмоций, кипевших внутри минуту назад, это оставляло только холодную пустоту и боль. Она не чувствовала ненависти и не задавалась вопросами «как» или «почему», она не чувствовала жалости к себе. Даже показалось, что случилась внезапная сумеречная слепота, все окружающие предметы казались размытыми, а огни приборной панели и вовсе словно выцвели.
Валерия нервно потерла переносицу, и, выбросив окурок, поехала прочь. Не поехала домой отчасти потому, что не хотела показываться в таком виде перед сестрой мужа. В большей же степени, потому что там все её эмоции усилились бы вдвое, если не больше. Все, возведенное с трепетом и любовью, рушилось по кирпичикам. А она стояла и смотрела, как её жизнь превращается в руины, и ничего не пыталась сделать – руки после открывшейся правды опустились.