Страница 98 из 141
- Максим, милый мой, - Нина положила голову Авдееву на плечо, - почему это происходит именно с нами? Неужели мы не можем просто быть счастливы? Зачем испытания?!
- Я не знаю, любимая. Не знаю, - прошептал, поглаживая девушку по голове.
Вправду, что это? Злой рок? Судьба? Предопределение свыше? Испытание чувств?
Кто знает, как сложились их отношения, не случись истории в прошлом. Была бы Нина столь дорога, как сейчас? Или осталась очередной, ни к чему не обязывающей интрижкой? Может быть, давно жили счастливо вместе?
Говорят, настоящая любовь способна преодолеть любые препятствия, пройти всякие преграды. Лишь когда это случится, чувство можно назвать настоящим и искренним. Любовь закаляется испытаниями. Если их нет, любовь ли это? Любовь без испытаний менее значима. Ценно то чувство, к которому двое идут сквозь тернии. Тогда каждая встреча дороже, вкус любимых губ слаще, нежность объятий важнее. Оба сейчас это осознавали.
Но Белецкую не отпускал страх неизвестности впереди. Смогут ли перешагнуть через себя, чтобы обрести счастье и избавиться от тяжести пережитого опыта...
- Зачем она вернулась? – не удержалась от вопроса Нина.
Опасалась, что та, что единожды разрушила жизнь Максима, сделает это снова. Как успела понять, Виктория ради своей цели пойдет по головам.
- Она… - Максим задумался, словно решая говорить ли Нине. Но желание строить отношение на полном доверии, победило: - Надеется вернуть меня.
- Но у неё не получиться, правда? – немного неуверенно переспросила Нина.
- Солнышко, - мужчина приподнял лицо Белецкой за подбородок, всматриваясь в, полные слез, глаза: - я никому и ни за что больше не позволю разрушить наши отношения. Слышишь? Никогда и никому. Ты моя! Только моя. Ничто не помешает нашему счастью!
- Ты так и не рассказал, что было потом… После ночи в клубе, - оставив слова Макса без ответа, неожиданно сказала девушка.
- Что имеешь в виду?
- Ну, Виктория… отчим… - замялась, сомневаясь, стоит ли опять ворошить змеиный клубок. - Что стало с ними? Вики не было в городе? А Старшов насколько я знаю… - Авдеев беспомощно опустил руки, отворачиваясь. Нина поняла, что напрасно заговорила не неприятную тему и быстро отреклась: – Можешь не говорить! Зря я начала.
- Нет, Нин, не зря, - переплетая руку с девичьей. – Не хочу ничего скрывать от тебя. Виктория еще несколько раз пыталась поговорить со мной. Но после того, что рассказала, мне не то что говорить, видеть и думать о ней не хотелось. Если честно, несмотря на свои обещания не пить, я пил. И это мягко сказано. Я около месяца не вылезал из беспробудной пьянки, - заметив, как неодобрительно нахмурила брови Нина, поспешил добавить: - Не смотри на меня так! Знаю, что глупо и не самый удачный способ избавиться от боли, но… после того, что натворил… Особенно, когда спустя несколько дней встретил тебя в университете и прошел мимо, стараясь не смотреть… Я ведь специально обнял ту девчонку, даже не зная имени. Так, прилипчивая первокурсница. Надеялся, что, увидев меня с другой, ты быстрее забудешь. Это был последний день, когда я появился в университете. Потом был месяц беспамятства. Кто-то звонил на мобильный, домашний, даже в дверь… Кто это был, для меня до сих пор загадка. Позже появился Лёшка и помог выбраться из того состояния. От него я узнал, что Виктория уехала в Европу. Якобы ей сделали предложение из ведущего модельного агентства. Эта новость была как глоток свежего воздуха. Впервые за долгое время я почувствовал себя свободным. Непередаваемое ощущение. В тот день я пошел к отчиму объясниться. Я застал его в офисе, но вместо всегда бодрого и подтянутого мужчины, каким привык видеть его, передо мной оказался осунувшийся, мгновенно поседевший старик. В другой ситуации я пожалел его. Но не тогда. В конце концов, все началось из-за него. Наверное, я бы мог простить ему связь с Викторией, смириться с обманом и попытаться забыть, если бы не случившееся с мамой. Этого я простить не мог. Смутно помню, о чем мы говорили. Большей степенью говорил я, кричал, обвинял… Отчим даже не возражал, чувствуя вину. Тогда я принял решение уйти из издательства. И я ушел, не жалея ни о чем. Первой мыслью было вернуться в Прагу, но здравый смысл заставил меня окончить аспирантуру. Более чем через полгода умер Старшов. Покончил с собой, наглотавшись таблеток…
- Но как? – на последней фразе Нина встрепенулась, ошарашенно уставившись на мужчину. - Я думала, него было что-то с сердцем…
- Официальная версия, - грустно выдохнул Максим. - Подобного следовало ожидать, учитывая, что он регулярно пытался дозвониться и поговорить. Но моим ответом всегда было неизменное: «Не желаю иметь с тобой ничего общего». После похорон, когда впервые спустя долгое время приехал в родительский дом, обнаружил прощальное письмо. Длинная история каким он был глупым, что не ценил семью; как связался с Викторией; почему продолжал отношения с ней после того, как она стала встречаться со мной и даже после того, как умерла моя мать; почему шел у Вики на поводу, не имея сил прекратить этот фарс… В конце, вместо слов прощания, всего четыре слова: «Прости за все сынок…»